Инквизиция

В глазах бабки появился безумный блеск. Ее последняя тройка только что переместилась к Ване, старуха поскользнулась на ровном месте.

— Бабуль! — подскочил к ней мальчик. Но та отбрыкнулась и завопила:

— Я не сука! Я не сука! И я не старая!

— Гражданка, вы бы перестали материться, — пробормотал милиционер. Картина происшедшего в его голове решительно поменялась.

— Но что же вы стоите?! — сказал ему Иван. — Помогите ее до кровати донести!

Милиционер подчинился. Его цифры тоже полетели к мальчику, и лейтенант почему-то поверил ему безоговорочно. А Ваня потерял три двойки. Они кое-как донесли бабулю до спальни, она все время громко кричала и ругалась такими словами, о существовании которых мальчик и не знал, и даже милиционер только догадывался. Они вышли из комнаты, Ваня тут же подошел к телефону.

— Я скорую вызову. Она вчера головой треснулась, может оттого так себя ведет. А так она вообще спокойная.

Иван позвонил в скорую, обрисовал ситуацию. Милиционер неловко переминался с ноги на ногу. Он размышлял, как теперь все это оформить. А Ваня продолжал действовать.

— А что если она с ума сошла? — спросил мальчик. Глаза округлились и наполнились слезами, он просто захотел, чтобы так произошло, и они появились. — Что тогда со мной будет?

— Если тронулась, ее в психушку определят, а тебя в детдом, — ответил милиционер хмуро. Разговор ему не нравился.

— Я не хочу в детдом.

— Не волнуйся, парень. Может, еще обойдется все. Я пойду, покурю на лестнице….

Милиционер вышел, а Ваня двинул в гостиную и, достав из серванта полупустую бутылку водки, недопитую каким-то залетным другом старухи, зашел в спальню. Бабка смотрела на него с ужасом.

— Что, решила поквитаться? — спросил Иван, подходя ближе. — Ну, решение похвальное, но исполнение плохое.

— Уйди, ирод…

Как только бабка открыла рот, Ваня всунул меж кривых потрескавшихся губ горлышко бутылки, послышался стук стекла о зубы, водка потекла внутрь. От неожиданности она пару раз глотнула и закашлялась. Ваня слегка побрызгал водкой простынь, кинул бутылку под кровать.

— Лежи, сука, лежи…

Он дождался, когда вернется милиционер, бабка что-то вопила, но Ваня закрыл дверь на щеколду — теперь не выберется.

— А может, чайку хотите? — спросил мальчик вежливо. — Или у нас еще оливье остался. Сам готовил…

К обеду вопящую бабку увезли на скорой с диагнозом белая горячка. Милиционер сказал, что пришлет кого-нибудь приглядеть за мальчиком и ушел. Но совершенно неожиданно для себя, выйдя из подъезда, пошел в близлежащий ларек и купил бутылку водки. А уже спустя час послал сержанта за второй. К шести он уснул прямо на рабочем месте, а мальчика и сумасшедшую старуху даже не вспомнил. И только вечером первого января воспоминания всплыли, но тогда Вани в Москве уже не было.

Глава 5

Двадцать девятое января принесло Ване такое количество радости, сколько не принесла целая жизнь! Когда милиционер ушел, Ваня искренне пожелал, чтобы тот никогда больше не являлся в его квартиру. Его квартиру! Да, теперь она принадлежит только ему. А значит, можно все что хочешь. Хочешь, смотри телевизор, хочешь, вообще не ложись спать, хочешь, спи до обеда. Конечно, маленькие удовольствия, но можно ведь и слегка их разнообразить. Но для этого нужны деньги. Бабушкин шкаф скрывал груды всяческого старого хлама, в том числе и шерстяной носок, набитый наличностью. Ваня пересчитал деньги — двадцать тысяч! До сего момента мальчик ни то что не держал столько в руках, видел всего пару раз в жизни. Он снова пересчитал и представил, что можно сделать с такой суммой. Вся Москва лежала перед ним! Купюры заполнили карманы, Ваня пошел на улицу. Во дворе гуляли близнецы, но Ване они больше не интересны. Зачем нужны такие друзья, когда у тебя есть деньги? Ваня пошел на остановку, автобус повез его в огромный торговый центр, расположенный неподалеку. Там есть и кинотеатр, и магазины, и вообще все, что надо ребенку, чтобы развлечься. Первым делом он пошел в кино. Купил огромное ведро попкорна, три пакета чипсов, большой стакан кока-колы и еще молочный коктейль и, расположившись в самом центре кинотеатра, надел 3D очки и приготовился к просмотру. Фильм ему не очень понравился, но разве это имеет значение. Свобода! Такая прекрасная, такая недоступная до сих пор, она пьянила лучше любого алкоголя. Он наелся до отвала и блаженно наслаждался великолепными спецэффектами. Собственно, только они ему в фильме и понравились, но ужасно радовала мысль, что он может в любой момент встать и уйти. Если раньше он каким-либо образом попадал в кино, оставался до конца, независимо от качества картины просто потому, что такой возможности в будущем могло не представиться. Но теперь он со злорадством ушел из кинотеатра, как раз когда начиналась финальная битва.