Инквизиция: Гении и злодеи

В 1709 году во время засухи в Подолии, мелкопоместные владельцы села Подфилипья, чтобы узнать виновниц бездождия, распорядились, чтобы все крестьянки, в виде первого испытания, носили ведрами воду из реки Збруча через поля и поливали ею крест, стоявший у дороги в значительном расстоянии от реки. Но так как все крестьянки исполнили это приказание и тем сняли с себя подозрение, то владельцы должны были искать виновниц между дворянками. При этом один из владельцев указал на дворянку, которую следовало бы подвергнуть испытанию. Этой женщине он был должен значительную сумму денег, от уплаты которых уклонялся в течение двух лет; поэтому в его интересе было содействовать ее обвинению, или по крайней мере опозорить ее. С общего совета устроили на берегу реки Збруча нужные приспособления; созвали в это место всех жителей села и пригласили упомянутую дворянку. Когда она явилась, то крестьяне, по приказанию ее должника, бросились на нее, раздели до нога, связали особенным образом, установленным для подобного рода испытаний: большой палец правой руки привязали к большому пальцу левой ноги и тоже делалось на крест. Затем между связанными членами продета была веревка и несчастную принялись на блоках опускать в воду и подымать вверх. Так как при этом она тонула, то признана была общим собранием невинною.

В мае 1711 года на Волыни была сильная суша вследствие отсутствия дождя. Виновницами, конечно, считали женщин. Управляющий имениями одного князя приказал подвергнуть испытанию посредством воды женщин окрестных деревень. По испытании оказалось десять баб села Погорилец таких, которые не тонули. Их признали виновными и вследствие этого представили в Дубнинский магистрат для заключения в тюрьму, до решения дела. Магистрат, однако, отпустил их домой за поручительством мужей, с тем, чтобы они были представлены в суд по первому требованию судебных властей.

Как уже выше было замечено, у нас не было процессов ведьм в смысле организованного преследования, как на западе. Но единичные случаи преследования мнимых ведьм повторяются очень часто в течение XVIII столетия. Дела по обвинению в колдовстве рассматривались в обыкновенных судах и, как выше указано, возбуждались лишь по жалобе потерпевших, как гражданские иски о причиненном колдовством вреде. Суды не придавали этим делам никакого религиозного характера и присуждали только к вознаграждению потерпевшего или к очистительной присяге, которую должны были принять ответчики в знак своей невинности.

Заимствуем у В. Б. Антоновича некоторые дела из актов Киевского центрального архива, относящиеся к процессам прошлого столетия по обвинению в колдовстве и извлеченные им из книг градских и магистратских судов юго-западного края. Рассмотренные им дела Антонович распределяет по следующим группам — по цели, с которой колдовство производилось:

1) Самые многочисленные данные свидетельствуют о посягательстве посредством чародейства на жизнь, здоровье и рассудок, а также об излечении таинственными средствами различных болезней.

2) Другая группа фактов относится к применению колдовства с целью снискать или предотвратить любовь.

3) Далее следуют дела, касающаяся причинения вреда в хозяйстве или ремесле.

4) Группа фактов, свидетельствующих о прибегании к колдовству при разнообразных предприятиях.

5) Группа дел, заключающих факты о колдовстве, которым пользуются стороны при судебном процессе.

В 1716 году в магистрате города Выжмы (на Волыни) разбиралось дело по обвинению мещанки Ломазянки Супрунюками в том, что она таинственным образом причиняла смерть всем лицам, имевшим с нею тяжбу в суде.

В 1733 году в Овручском градском суде дворяне Ярмолинские обвинялись в том, что они похвалялись публично — посредством колдовства умертвить дворян Верновских и искоренить их род.

В 1739 году в магистрате города Олыки разбиралось дело по обвинению мещанки Райской в том, что будто она чародейством причинила смерть сыну мещанки Анны Шкопелихи.

В 1701 году Каменецкий мещанин, почтарь Судец, жаловался на гречанку Антошеву в том, что она желала причинить ему болезнь, посыпая порог его дома каким-то порошком. Магистрат освободил обвиняемую от ответственности, присудив ее лишь к принятию очистительной присяги.

В 1705 году Ковельский мещанин Трофим Григорьевич жаловался на соседа своего Михаила Максимовича о том, что обвиняемый с женою совершили такое преступление, какого и высказать нельзя». Преступление заключалось в том, что Максимовичи, с целью повредить здоровью истцов вылепили из теста что-то круглое, в виде калача, и в собственном саду истцов повесили на дереве. По распоряжению магистрата отправлен был присяжный лавник освидетельствовать факт, и действительно нашел на вербе кругло-вылепленный калач из ржаного теста. Максимович не явился в суд к ответу и был заочно приговорен к уплате штрафа и судебных издержек.