Инквизиция: Омнибус

Она следила за запуском второй капсулы, вскоре после их собственного бегства в первой, но, может быть, недостаточно скоро. И она помнила свой последний взгляд на «Сущность спасения», красное зарево на фоне черной лазури космоса, скручивающееся в заключительную дугу перед окончательным разрушением. Пять сотен душ на борту и груз, сберегаемый для Терры, конечной станции Империума. Она помнила, как дотянулась до разумов экипажа и разделила с ними их последние мгновения. Большинство поразила животная паника, но были и те, немногие, кто уже давно предвидел свою судьбу на службе Терре. Те, кто со спокойным мужеством смотрел в лицо ранней смерти.

Даниэлла выжила — не первый раз в ее жизни. И она опять находилась в одиночестве.

К остову спасательной капсулы приближались несколько всадников. Потрепанные солдаты были одеты как потомки колонистов: засаленная грубая ткань, короткие кожаные куртки перетянуты патронташами, а выцветшие знаки различия принадлежат битвам, гремевшим и выигранным задолго до их рождения.

Инквизитор Мендор Валдез вышел наружу, чтобы встретить кабеллан, и коротким кивком приказал Даниэлле идти следом.

Всадник с болтавшейся на груди золотой эмблемой выехал вперед и небрежно козырнул.

— Еще выжившие?

Валдез окинул встречающих цепким взглядом. Помимо солдат, здесь была четверка запасных лошадей, которых держали на привязи позади всадников.

— Нам нужно попасть к маршалу снабжения, — заявил он и повернулся к ней. — Ты еще чувствуешь псайкера?

Даниэлла закрыла глаза и сосредоточилась.

— Да, — сказала она наконец, — недалеко отсюда. Но мысли ее слабы.

— Поддерживай связь, — приказал Валдез. — Операция пройдет как запланировано.

— Даже теперь?

Потирая поврежденные ребра, Валдез оглянулся на останки капсулы.

— Особенно теперь. Что скажешь, Тчак?

Из глубин покореженного корпуса появилась крепко сбитая фигура, лаз-сварку в ее руках можно было легко спутать с оружием. Кабеллане принялись подозрительно разглядывать биологически усовершенствованного техножреца.

Валдез выплеснул свое раздражение презрительно-угрюмой усмешкой:

— Не дергайтесь, он остается здесь. Ну, Тчак, что у нас там?

Адепт поморщился и провел рукой по потной лысине.

— Вы видели, чем мне приходится работать? Даже орки ржали бы над таким инструментом, — прежде чем продолжить, он обменялся пристальными взглядами со всадниками. — Если дадите мне время, то я смогу выдавить пару писков из вокс-станции.

Валдез грубовато оскалился.

— Хорошо.

— Вы бы лучше подумали, как вам повезло, — проворчал Тчак, — вы свалились с небес в компании аж двух техносвященников.

Второй адепт, младше и выше чем его товарищ, с глазами, поблескивающими в длинных прорезях металлической маски, вышел из кабины.

— Мы исправим ее, сэр, — подтвердил Голан. — Каждый час, проведенный на этой навозной куче — это на один час больше, чем мне хотелось бы.

— Тогда мы доверим это дело вашим умелым рукам. А теперь, — Валдез повернулся к кабелланам, — показывайте дорогу. И поторопитесь!

Даниэлла ехала в конце процессии. Вдали от бормотания голосов она могла ясно прочесть то, что мелькало в головах кабелланских солдат. За фасадом веселого добродушия она нашла лишь подозрение, недоверие и страх. Она воспользовалась их глазами и увидела Валдеза, увидела себя так, как видели их они. Посланники далекого Императора. Вестники неизвестности в сонном, упорядоченном мире. Гонцы с дурными новостями.

Она не делала попыток проникнуть сквозь льдистый ореол ауры вокруг инквизитора Валдеза, хотя это было бы довольно просто, не сложнее, чем отобрать безделушку у слепца. В отличие от многих из его организации, Валдез не обладал ни телепатией, ни каким-либо другим преимуществом перед простыми смертными. Он поднимался от ранга к рангу, будучи полон инстинктов и первобытных побуждений драться и побеждать. И то, что она находила в разуме Валдеза, — слепой отказ согласиться с любой неопределенностью, любым отклонением от единственно верного пути — приводило ее в замешательство и уныние. Инквизитор выковал из своей ограниченности оружие, используя его против любого, кто видел, кто спрашивал слишком много. Его недоверие к ней граничило с ненавистью, и она давно смирилась с этим.

Лошади поднялись из долины на великие равнины Кабеллы. Даниэлла смотрела вниз, на поля, где высокая, в рост человека пшеница колыхалась огромными, ленивыми волнами. По краям золотого моря скопления спутанных, ядовито-зеленых грибов соревновались за место в жирной почве. Десятина с Кабеллы наполняла один из великих продовольственных складов Империума. Здесь, как и по всей галактике, борьба между порядком и распадом не ослабевала.

Группы людей работали на полях, вычищая путь уборочных машин от зарослей травы-удушайки. Они останавливались и глазели вверх, на иномирян, пока те скакали мимо. Лица выражали одно и то же: вы здесь незваные гости.

Даниэлла избегала их пристальных взглядов. Голос сирены все еще звал за серо-стальные зернообрабатывающие шпили, что окружали уединенное поселение вдалеке. Хотя каждый шаг подводил их все ближе, голос увядал.