Инн Яно или сын Белой Луны (СИ)

- Не смей больше этого делать, понял? Я не давала разрешения, - обхожу его и зайдя в дом, тут же запираю дверь.

Опираюсь спиной о нее и закрываю глаза. Губы горят, неприятно саднят. Хочется плакать от обиды. Слышу шаги за дверью, но мужчина не предпринимает попыток извинится или дать о себе знать вообще. Я слышу его тяжелое дыхание. От этого озноб проходит по телу и я отхожу от двери со страхом на нее смотря. Закрываю окно и зашториваю его. Забираюсь в постель и укрываюсь с головой.

Глава 14

Но ночью, просыпаясь от сна, ощущаю духоту и тянусь открыть окно, впуская теплый воздух. Немного полежав, снова проваливаюсь в сон.

А под утро слышу топот копыт и ржание лошадей. Вскакиваю с постели и выхожу на улицу, укутавшись покрывалом.

Мужчины-охотники на конях. С луками за плечами, ножами на поясах. Копья. Раскраска все та же, но одежду сменили на более удобную.

Из строя отстает один всадник и направляется ко мне. Сердце начинает свои танцы, дыхание становится рваным от волнения. Только по ощущению от этого взгляда, я понимаю что это Инн. Его взгляд я уже привыкла испытывать на себе. И его я ни с чем не спутаю. Он останавливается в нескольких шагах от меня. Я поднимаю голову чтобы встретится с его темным, но таким мягким взглядом.

- Если он тебя обидит, обещай, что ты мне расскажешь об этом, - звучит грозно.

Но от того как звучит его голос хочется подчиниться. Я молчу, сглатывая образовавшийся ком в горле.

- Рози, - ждет от меня ответа.

- Тебя это не касается, - охрипшим голосом выдаю я, его брови взлетают вверх и он спрыгивает с коня.

- Обещай, что не подпустишь его к себе! - снова звучит как приказ.

Глаза в глаза, а в душе расплывается тепло. Так хочется, чтобы он обнял меня.

Глупости, что за глупости лезут в мою голову?

- Упрямая и глупая женщина, - отступает от меня, так и не посмев приблизиться и вскакивает на коня. - Я убью его, только пусть попробует и пальцем к тебе прикоснуться. Так и передай этому белому, - и припустив коня галопом, скрывается в темноте начинающегося утра.

Как можно объяснить образовавшуюся пустоту в душе? Во всем теле. Словно чего то важного не хватает. Это можно сравнить с болью...но не физической. Когда это не подвластно тебе. Это невозможно понять не почувствовав. Тоска.

Утром на подоконнике я обнаружила красивые полевые цветы. Сразу пришла мысль, что это Аэрон так просит прощения. От этого захотелось выкинуть их, но рука дрогнула. Не знаю, может...нет. Не может.

Мои дни понеслись и были похожи как один в один. Единственное, что я не ездила на прогулку. Но постоянно навещала своего скакуна. Он не отходил от белой кобылки.

Они как инь янь смотрелись вместе.

Аэрон пытался подойти, но я тут же скрывалась в обществе девушек или закрывалась дома. Отец только вздыхал и качал головой.

Занятия с детьми отвлекали от грустных мыслей. От желания уйти куда нибудь и остаться в полном одиночестве.

А ночами все так же мучали кошмары. И так же по утрам я находила букетики на подоконнике. Нет...это точно Аэрон. Кто если не он? Он...больше некому. И от этой мысли снова становилось грустно.

Так прошло около пяти дней. А потом...а потом заболел Аэрон.

- У него жар, он не хочет принимать лекарства, что мы привезли с собой, - жалуется отец. - Попросить его навестить, я не могу. Это твое желание. Но ему очень плохо. И физически, и морально.

- Пап, я подумаю, правда.

- Не знаю, что он сделал, но он очень себя казнит. Поверь мне. Таким его я еще ни разу не видел, - оправдывает мужчину отец.

- Пап, я загляну к нему, но чуть позже. Спасибо, что сказал. Как твои дела? Что-то новое нашли?- перевожу тему.

- Да, много интересного. Со мной хорошо общается вождь. Он даже разрешил дольше тут бывать Нуто, - отец воодушевился разговором. – В нашу коллекцию попало множество новых трав с удивительными свойствами. Рассказали также о некоторых своих секретах относящихся сохранению здоровья. Я доволен поездкой. Через несколько недель или меньше можно будет возвращаться домой.

От этих слов даже дурно стало. Домой я не хочу. Не знаю почему, но здесь я словно в своей среде.

После занятий с детьми и ужином у костра я возвращаюсь к себе. На ступеньках сидит граф.

- Прости, что потревожил тебя, - поднимает голову и смотрит на меня.

Да, выглядит он очень плохо. Под глазами образовались темные круги, лицо осунулось. Я прикладываю ладонь к его лбу.

- У тебя жар, зачем пришел? Тебе нужно лежать, - я подхватываю его под руку и помогаю войти в домик. Помогаю лечь на постель и тут же выхожу за холодной водой.

И так всю ночь я сижу около мужчины, что несет всякую чушь в бреду и все время просит прощения.

- Прости меня, я не хотел тебя обидеть, - я уже сбилась со счета, сколько раз он мне это сказал.

- Аэрон, не надо ничего говорить, - новый компресс укладываю на разгоряченный лоб. Полощу ткань в холодной воде и отираю лицо.

Он красивый. Даже в таком состоянии черты лица не теряют своего благородства и мужественности. Густые ресницы, брови. Прямой и упрямый лоб на который спадают мокрые пряди волос. Нос с небольшой горбинкой. Щеки покрытые щетиной.