Иннокентий 2

— Ага. Вот почему билетов не было, — догадался Васечкин. Вроде уехал из Заволжска в мае, а столько новостей!

— Садись, подвезу.

— Это я удачно зашел.

Васечкин сел на пассажирское сиденье и огляделся. Пусть и не такая модерновая, но «Волга» был комфортной машиной. Широкие, удобные сидушки, есть, куда ноги вытянуть.

— Нравится?

— Ага. Шикардос!

— А то! Жизнь налаживается! Ты как сам?

— Нормально. Нашел москвичку, работу новую в ТАСС.

— Да ты что? — Сеня всегда был жизнерадостен, а сейчас и вовсе светился. Есть такие люди, что искренне радуются успеху других. Без тени зависти.

— Стараемся!

В салоне раздался задорный смех двух здоровых мужиков, у которых все в жизни хорошо.

— Здесь тормознем. Лучшая столовая в районе.

Семен повернул направо и вскоре посреди перелеска показались коровники и характерный для деревни душок.

— Фу!

— Быстро забыл, как родина пахнет!

— Да ну тебя!

Они остановились рядом с колхозной конторой. Из дверей столовой выходили пообедавшие доярки. Одна из них грудастая молодка прикрикнула:

— Ты глянь какой молодец к нам заглянул. Сень, а Сень, ты опять, что ле к Людке со своим обмылком подкатишь?

— Груня, у кого обмылок, а у кого волшебный корень. Ты его потри с любовью и будет тебе щастье.

Доярки грохнули смехом, а Кеша щедро улыбнулся им.

«Узнаю родную деревню. Хлебом не корми, дай позубоскалить!»

— А это что за франт нонече с тобой?

— Иннокентий. Фотокорреспондент из самой столицы.

— Да что вы говорите!

Васечкина изучала дюжина пар женских глаз. Половина еще вполне молодых и еще не потерявших задора. На деревенской работе быстро стареют, больно она жестка к женскому полу. Да и мужикам на ней сполна достается. Иннокентий был одет по моде, в блестящих штиблетах и шляпе.

— Тако, може,т и нас снимет? — Груня была в ударе и начала расстегивать кофточку. — Нам есть что показать трудовому народу.

— Эхма, такого добра и в Москве хватает. Да еще красиво оформленного! В кружевах и панталонах.

— Зато у нас все природное, на парном молочке.

— Спасибо, я подумаю.

Кеша проходя мимо Груни, заметил, что ей и двадцати пяти нет. Нет, в другое время он бы с удовольствием сходил с такой попариться. Но даже вторая жизнь не давала ему развернуться. Обстоятельства!

— Сеня, как хочешь, но я все оплачу. Ты же меня везешь!

— Да мне все равно по пути.

— Знаешь, даже так не каждый возьмет. От всей души!

— Ладно, — засмеялся водитель персоналки, подхватил заставленный тарелками поднос и пошел к свободному столику.

Васечкин также набрался. Когда еще поужинать удастся? Никто его с цветами встречать в Заволжске не будет. Анжеле он позвонил, но точное число не сказал. Да и не было в её голосе особой радости.

— Рассольник хорош! — Сеня подтянул к себе стакан со сметаной, что даже не колыхалась от жирности и быстро освободил его от содержимого. — Чтобы корень стоял! Сегодня с Галкой зажжём. Наконец, её мама к себе уехала.

Кеша улыбнулся. Как мало для счастья надо. Получается, что он еще неплохо устроился. Никто им не мешает. Дом новый, с толстыми стенами, а не коммуналка или панелька, где каждый чих слышен. Он подтянул к себе блюдо с поджаркой и застучал вилкой.

«Обычная столовая в Мухосранске, а кормят лучше, чем в ресторане!»

Вот они странные реалии страны советской. Где густо, а где пусто. И хрен поймешь, чем это регулируется. Наверняка у этих доярок нет проблем с молоком и мясом. И погреб забит овощами. В магазин лишь за хлебом и сахаром ходят. А где-то неподалеку колхоз развалюхи и хрен без соли доедают. Широка страна моя родная!

— Тебя где высадить?

— Если можно, то у «Юпитера».

— Счас быстро, почти по пути.

Они тепло попрощались. Сеня сказал, что если получится, сможет и в область увезти. Он туда часто мотается. Иннокентий оглядел пожухлый бурьян на пустыре и решил не спрямлять. После дождей земля прокисла, не хотелось испачкаться.

— Ой, кто у нас тут приехал! — Людмила Васильевна выскочила из-за стола и кинулась с объятиями к молодому человеку.

Иннокентий даже немного опешил. И знаком он был с ней всего ничего, да и не дружили особо. А встретила, как родного!

— Здравствуйте.

— А чего ж не позвонил? Я бы пирогов напекла. А то эти…- приемщица махнула рукой в сторону двери. — Ну, какие из них едоки?

— Кто-нибудь есть?

— Мартын Петрович. Фрол Никодимыч болеет в последнее время.

У Васечкина защемило сердце. Он ощутил себя виноватым. Хотя старость — это такой процесс… однозначно ведущий к смерти. Ты теряешь родителей, затем друзей детства, а потом она приходит за тобой.

«Ежкин кот! Что за мысли сегодня в голову лезут?»

День какой-то у него печальный. Или устал от Москвы? Её безумного и в прошлом ритма?

Глава 14 Провинциальные разборки

— Анжела привет. Да, я здесь. Встретиться бы… Ладно, договорились.

Голос бывшей подруги Васечкину нисколько не понравился. Уж больно отчетливо в нем прозвучали нотки Анжелы будущего. Сварливой тетки, знающей как тебе должно жить и постоянно понукающей. Куда и делась потом эта легковесная девчонка? Или жизнь сгибает всех?

«Сука-любовь! А кого ты, вообще, любишь Кеша?»