Иннокентий III и альбигойский крестовый поход

Смещение и удаление Раймунда VI, передача его фьефа юному Раймунду VII, которого до достижения совершеннолетия помещают под опеку Арагона, — вот какое решение предложил Педро II, и римская Церковь его приняла. Но чтобы эта программа осуществилась, Иннокентий III должен был при поддержке арагонских солдат силой навязать ее Югу, не прибегая к посредничеству легатов. На такой переворот он пойти не осмелился. Оставляя за собой право окончательного приговора по столь деликатному вопросу, он предписал своим уполномоченным принять необходимые меры, чтобы разрешить его «как должно». Пусть они созовут в надежном и подходящем месте генеральную ассамблею архиепископов, аббатов, графов, баронов, консулов, байле (сельских старшин) «и всех разумных людей, чья помощь покажется им полезной». Пусть там непредвзято изучат предложения Педро II, без изначальной благосклонности или ненависти. Потом пусть точно сообщат в Рим единодушное мнение или мнение большинства собрания. Осведомленный об этом мнении, Папа вынесет решение как верховный судья. «Ибо, — добавляет Иннокентий в конце письма, — таким ли образом или иным, но срочно надо сделать так, чтобы в Лангедоке появилась какая-то власть».

Такое предписание главы Церкви было смелым ходом. Хотя Иннокентий продолжал использовать своих легатов, он не доверял ни им, ни тем южным Соборам, что до сих пор лишь оформляли их мнения. Чтобы навязать свое, он хотел опереться на настоящий съезд, где были бы представлены все классы общества. Пусть эти Генеральные штаты Лангедока подобием всенародного референдума и решат судьбу графства Тулузского. Но поскольку созывать его и руководить дебатами предстояло легатам, Папа принял меры предосторожности. Эта генеральная ассамблея будет иметь лишь совещательный голос; право вынести приговор и суверенно распорядиться землей, завоеванной крестоносцами, останется за Римом.

Могли ли католические массы согласиться, чтобы столько усилий и пролитой крови не принесли победителям никакой выгоды и крестовый поход столь резко сменил направление? Решение Папы и необычная процедура, провести которую он предписывал, были крайне опасны для Монфора и его друзей. Несомненным было то, что большинство верующих требовало продолжения похода: менять его направление оно не желало. Вопреки разуму и справедливости все было против Иннокентия III.

* * *

В средние века политики и правители, направлявшие свои инструкции на расстояние, очень удаленное от места, где они жили, всегда рисковали совершить определенный просчет. Как с собственными агентами, так и с чужестранцами они могли сообщаться только периодически ввиду долгого времени, которого требовал обмен письмами или отчетами. Пока гонцы ехали, да еще с немалыми препятствиями, события стремительно развивались, принимали неожиданный оборот, и часто содержание отправленных приказов уже не соответствовало новым реалиям. Когда четыре письма Иннокентия III, написанные с 15 по 18 января 1213 г., достигли своих адресатов, легаты уже все устроили вопреки воле Папы. Письма пришли только после Лаворского Собора, предписавшего крестовый поход до победного конца. В то самое время, когда Иннокентий дезавуировал Монфора и легатов, те отвергли ходатайство короля Арагона, не допустили оправдания Раймунда VI и призвали к низложению его династии.

Собрание, созванное Арнольдом-Амальриком, участников которого он также выбрал сам, заседало последние пятнадцать дней января, несомненно, в старой бенедиктинской церкви Сент-Ален города Лавора, воздвигнутой на самой вершине горы Агу. Оно далеко не имело того всеобщего характера, который должен был приобрести задуманный Папой съезд: на нем присутствовало всего десятка два лангедокских и гасконских прелатов. Епископам долины Роны и Прованса предстояло собраться через несколько недель на отдельный Собор в Оранже; но и там все будет проникнуто тем же духом, как и в Лаворе.