Innominatum. Неназываемое

…Людвиг остановился напротив девочки лет 12. Худенькое смуглое существо полутора метров ростом, одетое, как все здешние работники, в длинную серую рубашку из какого-то дешевого полотна, подпоясанную лентой из такого же полотна. Обуви нет (мажордом, если спросить, конечно, ответит, что это такая бенгальская традиция, ходить босиком).

— Как тебя зовут? — спросил Людвиг, сделав свой голос предельно безразличным.

— Меня зовут Пачи, хозяин, — ответила она, продолжая смотреть в землю.

— Подними лицо, — сказал он, и через мгновение встретился взглядом с ее огромными, черными испуганными глазами на круглом полудетском личике. Полные темные губы девочки дрожали.

— Пачи значит «пятая», сэр, — проинформировал подошедший Раис-Оглу, — здесь часто называют детей по номерам. Еки, Дуи, Тин, Чар, Пачи, Чхои, Шати, Ати, Нои, Доши.

— У кого-то из работников есть десять детей?

— Да, сэр. Бывает и больше. Вилланы в самом начале приехали сюда уже с детьми.

— Значит… — сказал Людвиг, поворачиваясь к девочке, — ты пятый ребенок в семье?

— Да, хозяин.

— Ну, что ж… — он задумался.

— Вы ее берете, сэр? — спросил Раис-Оглу.

— Я бы взял, а что для этого надо сделать?

— Ничего, сэр… Пачи, садись в машину, на заднее сидение, между охранниками…

— Да, мажордом, — ответила девочка и, как заводная игрушка, зашагала к джипу.

По реакции мажордома и охранников, Людвиг понял, что этим своим поступком снял значительную долю подозрений, и сходу стал почти «своим»… А реакция работников окончательно убедила его, что они здесь находятся на рабском положении.

Через четверть часа, джип через ворота в железной ограде въехал во двор центральной усадьбы — примитивного, но основательного двухэтажного кирпичного здания. Можно сказать, что это была обычная колониальная голландская усадьба образца XIX века. И, разумеется, хозяйские комнаты имели впечатляющие размеры и строгую, но дорогую отделку. Существовал тут и специальный охотничий кабинет, с отличной коллекцией охотничьих ружей и охотничьей одежды для экваториальных джунглей. Выбрав себе экипировку, переодевшись и проверив работу карабина-полуавтомата «Benelli-Argo», Людвиг напихал в карманы приличное количество патронов с картечью и спросил:

— Аджан, где здесь лучше всего романтично прогуляться с девушкой, а при удачном стечении обстоятельств, подстрелить какую-нибудь дичь?

— Вы хотите пойти один, сэр? — удивился турок.

— Нет, я же сказал: с девушкой. Зачем я ее, по-вашему, выбирал?

— Да-да, я понимаю, сэр, но, наверное, лучше взять с собой охрану…

— Может, мне и в постель брать охрану? — язвительно-ледяным тоном поинтересовался Людвиг, — или, здесь нет ни одного уголка природы, где можно спокойно отдохнуть?

— Конечно, есть, сэр. Я просто беспокоюсь: вдруг девчонка сбежит?

— А вы заметили, Аджан, что я беру с собой ружье?

— Ах да, я не сообразил. Извините, сэр. Я покажу вам на карте. В трех километрах от усадьбы есть очень красивое и удобное место…

Место действительно оказалось замечательное. Маленькое сухое плато, поднятое над заболоченными джунглями, и заросшее кустарником не сплошь, а пятнами, как парк в английском стиле. Было тут прозрачное озеро с каменистым дном и мягкая травка на берегу… Окажись Людвиг в похожем ландшафте, в более цивилизованной стране, и в компании симпатичной взрослой девушки, после знакомства, например, в дансинге… Людвиг мысленно представил себе эту картину, и вздохнул.

— Ты другой, — негромко откликнулась Пачи.

— Хм… — произнес он, с удивлением глядя на этническую бенгальскую юниорку.

— Это видно, — пояснила она.

— Так… — Людвиг побарабанил пальцами по прикладу карабина, — откуда это видно?

— Когда тебе кланяются, — сообщила она, — у тебя лицо, как будто ты ешь лимон.

— Это очень заметно? — спросил он.

— Заметно, если быть внимательным, — сказала Пачи, сделала паузу и, после нескольких секунд нерешительности, добавила, — Ты смотришь на женщин не так.

— Не так, как кто?

— Не так, как хозяин-лорд, которого застрелили.

— Ах, Джозефа застрелили? Ты уверена? А кто это сделал? Мажордом? Охранники?

— Оранг-хутани, — ответила она.

— Девочка! — Людвиг вздохнул. — Что ты мелешь? Орангутанги не стреляют в людей. Кроме того, они водятся только на Борнео, в тысяче миль к западу отсюда.

— Оранг-хутани, — повторила она, — лесные люди, которые называются «дони».

— Черт! — он хлопнул себя ладонью по лбу, — Я забыл, что по-малайски Оранг-хутани значит «лесной человек». А дони, это племя папуасов?

— Лесные люди, — повторила Пачи, — Хозяин-лорд, и охранники пошли в лес, хотели охотиться на оранг-хутани, а те убили их стрелами из охотничьих луков.

Молодой «лорд» хмыкнул и покачал головой.

— Ну и поместье. Охота на людей… А что не так с моими взглядами на женщин?

— Тебе не интересны женщины, — пояснила девочка, — ты притворялся в деревне.

— Так… И это тоже было заметно, если быть внимательным?

— Да.

— Понятно… А если ты такая внимательная, то скажи: за нами сейчас следят?

— Да.

— Охранники?

— Да.

— Черт… Как это мило с их стороны… Где они?

— Они не очень близко, ты только не смотри. Они за пригорком у левого края озера.