Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Бернерс-Ли рос на окраине Лондона в 1960-е годы. Еще тогда он понял одну принципиальную вещь: компьютеры прекрасно обрабатывают программы, шаг за шагом, но им трудно находить ассоциации и неочевидные взаимосвязи между чем-либо, то есть выполнять функции человеческого воображения.

Не сказать чтобы каждый ребенок задумывался над такими вещами, но родители Тима были информатиками. Они писали программы на Ferranti Mark I, который был коммерческой версией компьютера с постоянной памятью, созданного Манчестерским университетом. Однажды его отец готовил речь о том, как развить у компьютера интуицию, и заодно рассказывал сыну, что вычитал в книгах о человеческом мозге. Бернерсу-Ли запомнилась одна идея: «Компьютеры стали бы намного эффективнее, если бы можно было их запрограммировать находить связь между данными, которые на первый взгляд ничего общего не имеют»^[907]. Также они обсуждали концепцию универсальной машины Тьюринга, и Бернерс-Ли осознал, что возможности компьютера ограничены лишь нашим воображением^[908].

Бернерс-Ли родился в 1955 году, в один год с Биллом Гейтсом и Стивом Джобсом. Он считал, что ему повезло увлечься электроникой именно в те годы. Тогда дети без труда доставали базовые детали и простые устройства, чтобы экспериментировать с ними: «Все случалось очень вовремя. Стоило нам разобраться с одним изобретением, как на рынке появлялось что-нибудь более прогрессивное, и у нас как раз хватало на это карманных денег»^[909].

В начальной школе Бернерс-Ли и его друг часто заглядывали в магазинчик «Все для хобби», где они все деньги спускали на электромагниты, а потом собирали из них реле или переключатели. Они устанавливали магнит на деревяшке, затем включали, магнит притягивал что-нибудь жестяное, и контур замыкался. Так они поняли, что такое бит, как его хранить и что можно делать с контурами. Когда они вдоволь наигрались с электромагнитными переключателями, транзисторы стали настолько доступными, что друзья могли запросто купить сотню-другую. «Мы научились тестировать транзисторы и заменять ими свои старые реле»^[910]. Они сравнивали новые технологии с привычными электромагнитными переключателями — так легко можно было понять, за что отвечает каждый компонент. При помощи транзисторов Бернерс-Ли сделал звуковые сигналы для своей игрушечной железной дороги и несколько контуров, которые замедляли поезд.

«Мы начали придумывать сложные логические схемы, но собирать их было трудно, приходилось использовать очень много транзисторов», — рассказывает Бернерс-Ли. Однако вскоре во всех магазинах электроники появились микросхемы, и проблема решилась сама собой. «Моих карманных денег хватало, чтобы купить целый пакет микросхем, и я вдруг понял, что могу собрать основные компоненты компьютера»^[911]. И не просто собрать, а еще и понять, как устроены эти машины, ведь он знал, как работает все, от переключателей до транзисторов и микросхем.

Летом, перед началом учебы в Оксфорде, Бернерс-Ли подрабатывал на лесопилке. Однажды он выбрасывал опилки в мусорный бак и увидел старый электромеханический калькулятор с рядами кнопок. Он подобрал его, присоединил к переключателям и транзисторам и получил простейший компьютер. Бернерс-Ли купил сломанный телевизор в ремонтной мастерской, разобрался, как работает его электронная лучевая трубка, и сделал для своего устройства монитор^[912].

Когда он учился в Оксфорде, на рынке появились микропроцессоры. Как и Возняк с Джобсом, Бернерс-Ли и его друзья проектировали платы и пытались их продавать. Повторить успех двух Стивов им не удалось. Позднее Бернерс-Ли назовет одну из причин: «У нас не было продвинутого сообщества, прогрессивных культурных течений и такого „Домашнего компьютерного клуба“, как в Силиконовой долине»^[913]. Инновации развиваются там, где для этого сложились все условия. И в 1970-х таким местом был Сан-Франциско и его окрестности, но никак не английский Оксфордшир.

Бернерс-Ли изучал новые технологии практическим путем и в итоге прекрасно разбирался в электронике, знал все, от электромагнитных переключателей до микропроцессоров. «Если ты уже имел дело с проводами и гвоздями, а потом узнаешь, что в схеме или цепи есть реле, ты не паникуешь, потому что знаешь, как самому собрать такое же, — делится Бернерс-Ли. — Теперь же молодежь покупает MacBook и видит в нем обычный электроприбор, обращается с ним как с холодильником, надеясь, что внутри — только лучшее. А как он работает, никто не знает. И никто в полной мере не понимает то, что очевидно мне и моим родители: возможности компьютера ограничены лишь нашим воображением»^[914].