Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Однажды Пейдж съездил в летний лагерь, который организовал институт развития лидерских качеств под названием LeaderShape. На занятиях студентов учили, что “нужно покушаться на невозможное, в разумных пределах”. Пейдж заразился этой идеей и позднее запускал в Google проекты, которые, по мнению многих, балансировали на грани между смелостью и безумием. К примеру, в Университете Мичигана и после его окончания он пытался продвигать такие технологии будущего, как персональный автоматический транспорт и автомобили без водителей¹²³.

Настало время поступать в аспирантуру. Пейджа не приняли в Массачусетский технологический институт, зато взяли в Стэнфорд. Удачное совпадение. Пейджу было там самое место, ведь он интересовался одновременно технологиями и предпринимательством. В Стэнфорде исторически приветствовали бизнес-инициативы в области технологий еще с тех самых пор, когда выпускник университета Сирил Элвелл основал Federal Telegraph Company в 1909 году. В начале 1950-х декан инженерного факультета Фред Терман закрепил союз технарей и бизнесменов, построив на территории кампуса индустриальный парк. Многие профессора уделяли научным публикациям своих студентов столько же внимания, сколько бизнес-планам их стартапов. “О таком преподавателе я и мечтал. Я хотел, чтобы он имел предпринимательский опыт и был готов делать безумные вещи, которые бы изменили мир, — говорит Пейдж. — Многие стэнфордские профессоры подходили под это описание”¹²⁴.

Между тем другие элитные университеты фокусировались на научной деятельности и не одобряли коммерческие инициативы студентов. В Стэнфорде же впервые стали рассматривать университет не только как учебное заведение, но и как бизнес-инкубатор. Выпускники Стэнфорда основали такие компании, как Hewlett-Packard, Cisco, Yahoo! и Sun Microsystems. Пейдж, который позже добавит в этот список самое громкое название, считал, что коммерческая составляющая идет научно-исследовательским проектам на пользу. “По-моему, эффективность исследований очень возрастала, когда их проводили с учетом условий реальной жизни, — говорил он. — Это уже не сухая теория. Хочется применять свои решения на практике”¹²⁵.

Осенью 1995 года, перед тем как поступить в аспирантуру Стэнфорда, Пейдж участвовал в программе, где новичков знакомили с кампусом и окрестностями. В частности, они должны были ехать на день в Сан-Франциско. Его группу сопровождал общительный аспирант Сергей Брин, учившийся в Стэнфорде второй год. Пейдж от природы был человеком сдержанным, но Брин так допекал его своими резкими заявлениями, что вскоре они уже спорили на все темы подряд, от компьютеров до городской планировки. Они нашли друг друга. “Помню, он показался мне несносным типом, — признался Пейдж. — Мне он до сих пор таким кажется. Возможно, я ему тоже”¹²⁶. Да, это чувство было взаимным. “Мы оба показались друг другу довольно невыносимыми, — рассказывает Брин. — Но мы говорим так в шутку. Мы же в итоге много общались, и это было не просто так. А еще мы постоянно подкалывали друг друга”¹²⁷.

Родители Сергея Брина также были учеными, математиками, но его детство было совсем не похоже на детство Пейджа. Брин родился в Москве, его отец преподавал математику в Московском государственном университете, а мать была научным сотрудником Института нефтехимической и газовой промышленности. Они были евреями, поэтому сделать хорошую карьеру им бы никто не дал. “Мы жили очень бедно, — рассказывал Сергей журналисту Кену Алетте. — Родителям пришлось столкнуться с большими трудностями”. Когда отец подал документы на выезд из страны, и его, и жену выгнали с работы. В мае 1979 года им выдали выездные визы, Сергею тогда было пять лет. Общество помощи еврейским иммигрантам помогло им устроиться в США: они поселились в рабочем квартале вблизи Университета Мэриленда, где Брин-старший начал преподавать математику, а мать устроилась в расположенный неподалеку Центр космических полетов Годдарда при НАСА.

Сергея отдали в школу Монтессори, где детей учили мыслить независимо. “Там никто тебе не говорит, что нужно делать, — вспоминает Брин. — Ты сам выбираешь свой путь”¹²⁸. В этом они с Пейджем и были похожи. Позднее друзей спросили, был ли их успех связан с тем, что их родители — ученые, и они оба ответили, что большую роль в их жизни сыграло обучение по системе Монтессори. “Мне кажется, что дело в воспитании, в том, что нас учили игнорировать правила и приказы, самим проявлять инициативу, критически относиться к происходящему вокруг и поступать нестандартным образом”[113], — рассказал Пейдж.