Инновационная концепция модернизации теории и практики физического воспитания

Охарактеризованное выше недостаточное внимание многих исследователей к принципам и рекомендациям методологии научного исследования является существенным тормозом на пути эффективной разработки теории физического воспитания и физической культуры.

Чтобы еще раз наглядно проиллюстрировать это важное положение, обратимся к публикациям Н. Н. Визитея и прежде всего к его книге «Теория физической культуры: к корректировке базовых представлений. Философские очерки» [Визитей, 2009]. Обращение именно к этим работам объясняется прежде всего тем, что Н. Н. Визитей в своих работах претендует на внесение существенной коррекции в разработку теории физической культуры и при этом проявляет полное пренебрежение к важнейшим принципам и положениями современной логики и методологии научного познания.

Как видно из содержания и самого названия книги, ее автор ставит своей задачей «корректировку базовых представлений» ТФК, используя для этого «содержательные теоретические разработки философской антропологии, культурологии, социологии, психологии» и других гуманитарных дисциплин. Постановка такой задачи представляется весьма правомерной и актуальной. В настоящее время общепризнано, что для эффективного развития ТФК необходимо уточнение ее базовых, теоретико-методологических основ: объекта и предмета, структуры, понятийного аппарата, взаимосвязи с другими областями научного знания и т. д. Для этой цели важно использовать и указанные теоретические разработки. Но все это способно содействовать разработке ТФК лишь при условии ориентации на научный подход и строгого соблюдения принципов современной логики и методологии научного исследования.

Однако Н. Н. Визитей предпочитает ориентацию на модный в последние десятилетия постмодернизм, представители которого отрицают науку, усматривая в ней ущербную форму сознания, и высоко оценивают «неясную логику» и «слабое мышление». Поэтому для них, как справедливо отмечает Д. И. Дубровский, характерна не научная аргументированность, а «ассоциативно-аллегорическая» философская рефлексия, «стилистика расплывчатого, „медитативного“ письма, обходящего потребность в концептуально скрепленных, аналитически выверенных утверждениях… Длиннейшие „диалектические“ пассажи полубанальностей, среди которых вдруг мелькает интересный ход мысли, яркая метафора, и снова „диалектическое“ коловращение вроде бы понятных в отдельности смыслов, но в своей сопряженности ввергающих в состояние неопределенности (и недоумения: что важного или нового хотел сказать автор, зачем это написано?)» [Дубровский, 2001, с. 52, 53].

Н. Н. Визитей считает, однако, что «… относить блестящие и в лингвистическом отношении, и по глубине аналитики тексты таких, к примеру, авторов-постмодернистов, как М. Бодрийяр, или М. Делёз, или Ф. Гваттари, к чему-то невразумительному – это опять-таки возможно только в случае их полного непонимания…» [Визитей, 2011, с. 54]. Ю. А. Фомин, полемизируя с Н. Н. Визитеем по данному вопросу, приводит отрывок из работы М. Делёза «Различие и повторение»: «Дискретное, отчуждённое, вытесненное – три случая естественной блокировки, соответствующие номинальным концептам, понятиям природы и свободы. Но во всех случаях, чтобы объяснить повторение, обращаются к форме тождественности понятия, форме Одинакового в представлении» (7, с. 30) и пишет: «Классная тарабарщина! Трактовать её, конечно, возможно, но оригинал можно трактовать различно в зависимости от позиции трактующего» [Фомин, 2011, с. 95].