Иногда и дилетанта полезно выслушать

На работе Леня обслуживал буростолбостав, который в долинках по сети проходил дудки в наносах и с глубины до трех с половиной метров поднимал нужные для геологов коренные породы. То-есть, ежедневно был при машине и при случае заехать на брошенную стоянку пастухов за старым, перепревшим бараньим навозом мог запросто. Но почему-то этого не делал, и предложение мое на ура не принял:

"Какая разница? На упаковке написано, что полностью заменяют органические!"

Конечно заменяют, если изначально в земле органики достаточно. У нас же чистый суглинок, после полива мгновенно схватывается под солнцем в качественный бетон. И чтобы такого не происходило, его нужно обязательно распушить органическими удобрениями. Что все огородники в партии, кроме Лени, уже сделали. Пришлось минут пять читать лекцию и посвящать приятеля в тонкости огородного дела. Но скептик – он и есть скептик. Леня выслушал и уныло пожаловался:

"Точно брошу, раз говоришь, что не вырастет ничего!"

"А ты сверху навозом засыпь, слоем сантиметра три-четыре. Потом разрыхлишь, с землей перемешаешь – через неделю все зазеленеет, как у других".

"Точно?" – с сомнением в голосе еще раз продемонстрировал скептицизм, потом все же решился, – "Ладно, привезу пару мешков, под огурцы и помидоры."

Разговор на огородную тему логически завершался, пора перейти к главному, ради чего я пришел:

"Леня, ты говорил, что Слава «травку» покуривал. Откуда взял такое?"

Леня хмыкнул и глянул на меня даже с некоторым интересом:

"Теперь-то какая разница? Курил – не курил, нет человека!"

"Но ты сам видел, или сказал кто?" – не дал я отойти от темы.

"Откуда сам мог видеть? Я в его делах не участвовал, старше намного и водку не уважаю," – Леня чуть помолчал, снова глянул на меня и продолжил: "Приятель его говорил, он то врать не будет."

"Коля, что ли?" – удивился я, имея в виду бывшего соседа Славы по комнате и уже зная, что ни он, ни Паша с «травкой» того не видели никогда.

. "Нет, Алексей» – уточнил приятель, и перекинул струю воды из шланга на другую грядку, – "У нас агрегат сломался в поле (как я понял, буростолоостав), домой с канавщиками добирались. А я в кабину залез, к шоферу. По дороге поговорили, то да се. Он и сказал, что Слава покуривал «травку». Втихаря правда, но несколько раз он видел.

Теперь до меня дошло: Алексей-то не сосед Славы, а шофер машины горной службы Коваленко. Ну полный облом! Куда не торнусь – обязательно на него попадаю! Наваждение настоящее. Слова Лени так удивили, что смог лишь промямлить:

"А, понятно." И с возникшей потребностью немедленно все еще раз обдумать по Коваленко, двинулся к собственному дому со словами: "Ну я по-шел, дело есть." Чем определенно озадачил приятеля.

Ну откуда, откуда у меня гипертрофированная любознательность? Это неодолимое желание все знать, в каждом деле разобраться до тонкостей, до конечных составляющих? Ладно, касалось бы работы. Здесь любопытство, любознательность можно только приветствовать. Особенно в геологии, где физически работают ноги, а голова должна непрерывно думать и думать. Причем не по шаблону, определенной схеме, а по непрерывно появляющимся новым и новым направлениям, предположениям, их возможным связям во всевозможнейших вариантах. И так до бесконечности.

Соглашусь, что любопытство может иметь месте и кроме работы, в том, что определяется понятием "хобби". Но оно, как правило, у каждого в числе единичном: у мужиков чаще машина или мотоцикл, или радиотехника, или коллекция, или еще что-то, как правило одно.У меня такого не получается. Все интересует, всем занимаюсь с равным увлечением. И часто удивляю окружающих знаниями, которыми набираюсь из нудных справочников и технических книг.И неудивительно, что техника у меня всегда на ходу без чьей либо помощи, огород по урожайности в числе лучших в поселке, плодоносящий сад только у меня; в доме всегда свежая рыба и мясо. Потому что до тонкостей разобравшись с повадками сайги, я ухитряюсь добывать ее даже на ровном месте и пешком. Что, как мне кажется, никто из знакомых делать не пытается из-за полной для них безнадежности.

Вот так и с гибелью горного мастера: желание разобраться во всех деталях той трагедии не отпускает. Кажется, больше и сделать ничего не могу: как говорил оперативник Михаил Новиков, у Спиридонова и Коваленко алиби, а с Горюновым Вадимом Николаевичем он разбирается сам, и мне в ту разборку входа нет.Но Коваленко с вероятностью почти сто процентов взрывчатку и детонаторы у Славы украл, что сейчас уже недоказуемо – она использована на карьере при незаконной добыче красивых камней. То-есть, уже криминал. Сейчас вот Леня ошарашил: все тот же Ко-валенко уверял его, что Слава покуривал «травку». А это явная ложь, оговор.Не видели Славу за этим занятием никогда ни Паша, ни сосед по комнате Коля. И возникает вопрос: зачем понадобилось оговаривать бывшего начальника, уже ушедшего в мир иной?