Иногда лучше синица в руках, чем журавль в небе (СИ)

— Не бойся. Я не буду драться всерьез, мне просто нужно проверить твои навыки. Идем. — он снова взял меня на руки и начал прыгать с крыши на крышу в неизвестном мне направлении.

— А как же ребята? Им опять нужно вас ждать? — спросила я, вспомнив о них. Наруто, наверное, сейчас с ума сходит. Надеюсь, он не побежал за нами.

— О них не беспокойся, я все уже объяснил. И вот ответ на твой первый вопрос: я создал клона, чтобы позаниматься с тобой лично. — клона? Что — то ты не похож на овечку Долли. Ты точно не кудрявый, и волос у тебя немного. Я ведь права? Боже, что за мысли мне в голову приходят?! Так, теперь мне срочно нужно успокоиться, чем больше я нервничаю, тем больше шучу, если это вообще можно назвать шутками.

***

Вскоре мы оказались на большой поляне посреди леса. Это место совсем не походило на тренировочный зал или фитнес клуб. Здесь даже турников не было. Он что, серьезно будет со мной драться?! Да я даже боевыми искусствами не владею, а кулаком по роже вмазать у меня духу не хватит, между ног тем более.

Он словно знал это, поэтому, засунув руку в карман, достал из нее что — то блестящее, что — то, заставившее мое сердце замереть, а в душе пробудиться нечто, связанное за старой личностью этого тела, с которой я еще толком не объединилась. Это был серебряный медальон на цепочке. Круглый, блестящий, отражающий солнечные лучи, с выгравированным на нем рисунком в виде змея, пожирающего свой хвост, и какой — то надписи, которую я не разглядела. Не знаю почему, но мне жутко захотелось отобрать его любой ценой, даже если придется напасть на него.

— Ты знаешь, что это? — задал он, судя по всему, риторический вопрос.

— Верни… Верни его… — мои губы произнесли это сами по себе, голос стал глухим и тихим, в нем ясно слышалась пробуждающаяся и с каждой секундой увеличивающаяся ярость. Она поглощала меня изнутри, пробуждая нечто страшное, что дремало внутри меня. Перед глазами была словно пелена, мысли начали исчезать, я словно теряла сознание. То, что было дальше, я буду рассказывать от третьего лица, так меня попросту вытолкнуло из тела, сделав незримым наблюдателем.

***

Мое тело в мгновение ока оказалось рядом с Какаши, пытаясь вырвать из его пальцев медальон острыми, вылезшими из пальцев, когтями. Мой левый глаз покраснел, словно налился кровью, вся радужка из зеленого, стала красной, зрачок изменил свою форму и теперь выглядел как звезда, постепенно формирующаяся в пентаграмму, белок почернел, второй же глаз остался таким как прежде. Это точно не было мной. Может это и была та самая вторая личность, о которой мне рассказывала Рейна? Не знаю, но оно наводило на меня ужас, заставляя холодеть, дрожать, и искренне бояться за Какаши — сана, ведь сейчас он был в практически смертельной опасности. Не думаю, что ему хватит сил скрутить этого монстра, в человеческом обличье. Но он, как ни странно, двигался с той же скоростью, что и я, ловко уворачиваясь от всех ударов когтями, и не предпринимая никаких попыток атаковать. Ну хоть на этом спасибо.

Мне бы не хотелось потом вернуться в искалеченное тело. Но внезапно, мой взор снова заволокло пеленой, по которой пошла рябь, картинка перед глазами изменилась и я тут же поняла, что нахожусь не на поляне, а в больнице.

Почему-то я сразу поняла, что это воспоминание. Наверное потому, что здесь «мне» было лет 7 или 8. Я лежала на кушетке, руки и ноги обездвижены, на мне белый халат, какой обычно носят пациенты, волосы собраны в два низких хвостика, и раскинуты по бокам, большие зеленые глаза наивно и с любопытством смотрят на окружающих людей, которые носятся туда сюда, явно к чему — то готовя. Неподалеку стояли люди в белых масках, среди них я различала Какаши, его седые торчащие волосы было легко заметить. Даже сквозь маску я видела, с какой жалость, страхом, состраданием, смотрит он на меня, и как, скрывая это, ненавистно взирает на окружающих его людей, и, в особенности на таинственную мрачную фигуру, стоящую чуть поодаль, и внимательно наблюдающую за процессом. На его лице была заметна ухмылка. Мне это совсем не нравится. Что они хотят сделать с этим ребенком, то есть, мной? Неужели именно сейчас у меня заберут один глаз? Я хотела вмешаться и прекратить все это, но не могла, так как была сейчас кем-то вроде без телесного духа, который может только наблюдать за происходящим кошмаром.