Иногда они возвращаются! (СИ)

– А что это значит? – спросила Алиса. – Кажется... – тут Даша-Мальвина задумалась, наморщив лобик. – Кажется, это значит: “Я сказал”. Точнее не помню, надо в книге посмотреть. – А скальп снимать – это как? – Очень просто! – весело сказала Дашута. – Брали прядь волос и ножиком – чик! – срезали! – И всё? – Вместе с кожей! – уточнила Даша. Эдька тут же перевёл задумчивый взгляд на её голубые локоны, отчего Дашута почувствовала себя крайне неуютно и поспешила заявить, что с ней этот номер не пройдёт, поскольку она не простой человек и поэтому... А, да какая разница?! Она с себя скальп снимать не даст и точка! После такого заявления Эдуард-младший невинными глазами посмотрел на золотую шевелюру Алиски, но та была начеку и многообещающе показала ему кулак. – А дядя Клод? – внезапно осенило Дашуту. Сен-Жермен, не ожидая никакой подлянки со стороны малолеток и блаженствуя в наступившей после нагоняя тишине, сидел в кресле, гонял по каналам телика в поисках чего-нибудь интересного, потом мирно задремал... а когда очнулся, то понял, что крепко влип в ленты скотча, которыми его с головы до ног опутали эти три шмакодявки – Алиска, Эдька и Дашка. Сами шмакодявки при этом выглядели так, что при одном взгляде на них хотелось заорать и немедленно вызвать психиатра, потому что нормальные дети так выглядеть не могут! – Вы где перья взяли? – спросил граф-вампир, когда немного пришёл в себя и обрёл дар речи. – Какие-то они знакомые... – У тебя в кабинете, дядя Клод! – прощебетала Алиса. – Из чучел! – Тьма Великая... – простонал Сен-Жермен. – Это вы, значит, павлина и райскую птицу ощипали... А с лицами что? – Боевая раскраска! – важно заявил Эдуард. – Мы индейцы на тропе войны, а ты бледнокожий и сейчас мы с тебя будем снимать скальп! – Что?! – от такого заявления граф-вампир даже подавился воздухом. – Ну да. Мы посовещались и решили, что у Эдика и Алисы снимать скальп нельзя, им больно будет, – пояснила Дашка. – А вот ты, дядя Клод, вполне для этого подходишь... Ты же вампир, тебе это не страшно. Потерпишь немного, хорошо? – Ну, малявки... – теряя последние жалкие остатки терпения и человеколюбия, прорычал Сен-Жермен, напрягся, разрывая необычайно прочные ленты скотча, вскочил... и, запнувшись носком шлёпка за ножку кресла, рухнул на пол, ударился головой о кресло же и мгновенно вырубился. ...Первое, что он услышал, придя в себя, был озабоченный голос Алисы: – Бедный дядя Клод... Он не дышит. Он, кажется, умертый. – Не умертый, а мёртвый! – поправил её Эдуард. – Не мёртвый, а умертый! – упрямо сказала девочка. – Ведь говорят же “умер”! А что делают с умертыми? Закапывают! При этих словах Сен-Жермен почувствовал такой прилив сил, что пулей взлетел к люстре и по потолку, по потолку добежал к выходу и был таков, оставив малышей без “заботливой” няньки и похоронных развлекух. Слушая этот трагический пересказ деяний наших отпрысков, мы буквально ползали от смеха, отчего граф-вампир надулся и заявил, что больше никогда в своей жизни не будет сидеть с этими самураями, как бы мы его об этом не просили. – Что же ты их так ласково обозвал? – еле сдерживая смех, проговорила Валерия. – Самура-аи... Ты бы их ещё пиратами окрестил! – Висельники они будущие! – буркнул Сен-Жермен, постепенно остывая и понимая, что выставляет себя с глупой стороны. Взрослый человек (ну, пусть не человек, а вампир... Какая разница?) и нашёл на кого обижаться – на детей! – Ну, подруги, подсудобили вы мне... За все те несколько сотен лет, что я живу на этом свете, у меня ещё никогда не было такого насыщенного дня! – Успокойся! – отозвалась я, подхватывая Алисин рюкзачок в одну руку, а другой ухватив дочку за ладошку. – Это был единственный раз, когда мы доверили тебе такую ценность... Вдруг ты их плохому научишь? – Ага, и уже научил! – поддакнула Лерука. – Скальпы снимать, к примеру... Это что же – я утром проснусь, а у меня на макушке лысинка до кости? – Маму обижать нельзя! – возмущённо сказал Эдуард-младший. – Мама хорошая! – А дядя Клод, значит, плохой?! – взвился граф-вампир. – А ну, брысь отсюда... все! Когда у милейшего Сен-Жермена начинают светиться глаза, то всё – стоп, аут, бай-бай! Лучше уползти куда-нибудь в уголок и постараться не привлекать его внимания! Мы отлично это знали и поэтому, не говоря ни слова, поспешили к выходу... где нас остановил голос графа: – Вы... это... когда надо, приводите Эльку и Алиску, а то Даша скучать будет... И мне веселей!

2016 г