Иного не желаю. Часть третья (СИ)

Нет, сегодня она вела себя вежливо… и вроде бы даже пыталась изображать дружелюбие, но я видела в её глазах насмешку и чувство превосходства – женского превосходства – надо мной.

Когда мы проходили по узкой каменной дорожке мимо галереи, и из раскрытого окна второго этажа донесся громкий женский крик. Я вздрогнула и обеспокоенно оглянулась на служанку.

И вот тогда Даниэлла не смогла сдержать презрительного смешка.

—Там никого не убивают, мад’ам, — ядовито протянула служанка. – Там кому-то сейчас делают очень хорошо.

Демонстративно облизнув языком свою верхнюю губу, она повторила:

—Очень, очень хорошо.

Молча пройдя вперед, я вышла к небольшому тихому уголку со скамейками. Присев на одну из них я, не удержавшись, спросила:

—Я сильно вас раздражаю, Даниэлла?

В отличие от английского языка, где все друг к другу обращаются на Вы, французский, как и русский язык, широко использует обе формы: и ты, и вы. Ещё зимой учителя вдалбливали в меня это простое правило: Альфа и его Луна всегда обращаются к слугам на ты, подчеркивая дистанцию между собой и этими самыми слугами.

И потому сейчас я не просто так перешла на «Вы». Мне надоела притворная вежливость, которая, по факту, мало чем отличалась от прямой грубости.

И…

Наверное, спокойный завтрак с Этьеном в отдельной столовой придал мне сил, но сегодня не хотела больше делать вид, что « всё в порядке».

Подняв голову на служанку, я добавила:

—Вы можете говорить открыто, я не стану жаловаться.

И тут Даниэлла… громко фыркнула.

—А вам есть на что, мадам? – ощерилась оборотница. – Вся стая старается, ползает перед вами на коленях, лишь бы вам угодить. Разве вам этого мало?

— Что? – нахмурилась я.

Служанка же раздражённо рассмеялась:

— Вся стая понимает, что долголетие нашего Альфы зависит напрямую от вас. И каждый из нас старается угодить вам.

Я вспомнила те холодные приемы, на которых я была вынуждена присутствовать прошлой зимой. Мне вспомнилось безразличие охраны – сильных, обученных мужчин – когда Этьен применил ко мне свою силу Альфы, заставив против воли сесть в самолёт. А затем я мысленно перешла уже к настоящему времени – к тем многочисленным, почти ехидным смешкам, которыми обменивались слуги, стоило мне только начать выходить из комнаты.

А уж то, что они говорили за моей спиной…

—Хорошо же вы угождаете, — покачала я головой. – Обсуждаете чуть ли не в глаза, злословите, смеетесь…

—А мы должны искренне радоваться Вам? – рассмеялась Даниэлла. – Каждая оборотница мечтает стать женой… найти своего истинного, стать его единственной до конца жизни. И да, каждая из нас мечтала бы оказаться парой герцога.

—Тут наши желания совпадают, — покачала я головой. — Я бы тоже хотела, чтобы одна из вас оказаться истинной парой герцога.

Даниэлла резко ударила по каменному цветку – вазе, стоявшей рядом со скамьёй.

— Вот об этом я и говорю! Вы — холодая, бесчувственная амёба, которая вместо того, чтобы радоваться великой удаче, изображает из себя невесть что, воротит нос от нашего Альфы. Вам не нравится секс — мне очень жаль, но остальные-то его любят. Мы любим трахаться и делаем это регулярно – так часто, как этого хочется. Если бы в ваших жилах текла не разбавленная человечья жижа, а нормальная кровь оборотней, вы бы поняли, что я имею в виду. А так, вы лишь портите всем жизнь, пытаясь навязать нам какие-то ненормальные нормы жизни.

— Я никого не осуждаю, — покачала я головой. – И никому ничего не навязываю.

—Если бы это было так, то Альфа не старался бы перевернуть нашу жизнь с ног на голову, пытаясь угодить вам.

Я, было, открыла рот, чтобы возразить, но… захлопнула его обратно.

Не потому, что у меня не было аргументов – а потому что … это было слишком личное, чтобы делиться этим с Даниэллой. В отличие от Совета Вождей, оборотни Валуа смотрели на ситуацию изнутри, и…

… и, кажется, мне совершенно не хотелось оправдываться. Тем более что у каждого из нас была своя правда.

Даниэлла замерла на месте, вглядываясь в моё лицо.

—…мадам? – только сейчас я поняла, что она дико испугана. Я покачала головой, поднимаясь со скамьи.

—Ты сделала ровно то, что я тебя попросила.

И, чувствуя, что мне расхотелось гулять, отравилась назад в замок. Но как только я зашла за угол, на меня что-то налетело.

—Сука дешевая, тварь, полукровка, русская блядь… — меня били по лицу, по рукам, которыми я защищала свой живот, по щиколоткам. – Ты думаешь, что выиграла? Ха, не надейся! Альфа просто пытается сохранить твоего паршивого щенка, который даже не будет его наследником. Кому захочется наследников от дефективной полукровки?? Но он великодушен – и твоя девка будет воспитываться вместе с нашими детьми. Слышишь?

Мне в лицо громко смеялась Моник.

 — Альфа избавится от тебя сразу, как только ты родишь свою полукровку!

—Ты с ума сошла! – закричала я, пытаясь одновременно с этим позвать на помощь. – Что ты делаешь, Моник!