Иного не желаю. Часть третья (СИ)

— …Даниэлла просто хотела дать вам остыть, поэтому не уследила…

А, ну теперь хотя бы хоть что-то понятно! Даниэлла не имела права отпускать меня одну.

— Меня больше интересует Моник, — произнесла я, перебив служанку. – Кто нибудь уже доложил о её проступке?

— Мадам… — на Мари было жалко смотреть. – Если Альфа узнает о том, что случилось, то нам всем будет плохо.

Нам всем?

Я вздрогнула.

— Но вам не надо её больше опасаться, Моник уже выдворена братом за территорию замка.

—Куда именно? — Не то, чтобы меня интересовали названия французских городов и провинций – нет, я задала вопрос просто, чтобы в палате не возникло гнетущий тишины.

Однако Мари отреагировала совсем не так, как я думала. Она покраснела (это оборотница-то!) и произнесла что-то про хозяйственные постройки рядом с замком.

—Но у неё будет ограничен доступ только этой постройкой, — подчеркнула Мари, отводя от меня взгляд.

А я вдруг вспомнила один неприметный домик на территории испанской стаи. Как они там это называли – Дом удовольствий? Тоже «хозяйственные постройки».

Я растянула губы в притворной улыбке и спросила ещё одно – то, что не давало мне покоя.

—На какой срок она туда отправлена?

—На целый месяц, мадам, — тяжело вздохнула Мари. – На целый месяц.

Я закрыла глаза.

Всё верно.

Любовнице и будущей настоящей герцогине не место рядом с беременной сукой Альфы. Вот как только ребенок родится – тогда да… Должно быть, они сейчас весело проводят время вместе в домике удовольствий – надеюсь, хотя бы Моник удовлетворит Этьена до конца – так, что он не станет трахать при ней других девок.

Глава 17

Этьен

Я чувствовал — что-то случилось.

Не такое экстренное, что случилось с Таей в саду, но такое же опасное и рвущее мне душу: я снова перестал её слышать.

Вообще.

После того, как Гийом разрешил Таис вернуться в наши комнаты, я перенес жену в спальню, попутно предлагая ей множество вещей, которые могли бы разнообразить досуг Таис и отвлечь от пережитого.

Несмотря на заверения доктора о том, что ложные схватки вполне естественное явление, я видел подавленное состояние своей пары и потому старался бороться с этим, как мог.

День за днём, ночь за ночью.

Но Таис отказывалась от всего: ни кино, ни театр, трупу которого я хотел притащить в замок, её не заинтересовали.

Я приказал, чтобы самые именитые ювелирные дома Франции привезли в Ангулем свои эксклюзивные модели – она не выбрала ничего.

Merde!

Я, правда, не понимал, в чем дело.

Пытаясь найти какое-то решение, я поговорил и с Гийомом, и с Натаном – последний сначала связал полное отсутствие волчицы с удалением главной раздражающей – Моник — из замка, но потом, когда выяснилось, что и сама Таис резко замкнулась в себе, больше подобных предположений не повторял.

Теперь доктора, работающие с Таис, сильно осторожничали, я же, опираясь только на чутье своего волка, предполагал, что всему виной её испуг. Обморок в безлюдном месте и возможная потеря ребенка легко могли вызвать угнетённое состояние у женщины, которая на самом деле ждала этого ребенка – моёго ребенка.

Я даже приказал Шарлю заняться расследованием, чтобы он досконально выяснил, как долго Таис оставалась возле замка без сопровождающих, и в то же время приставил к ней Теней. Воины, в отличие от раззяв служанок, не должны были допустить подобной оплошности.

Однако ничего из этого не помогало.

Она с упорным безразличием терпела всё, что с ней делали – и продолжала молчать.

Иногда, просыпаясь посреди ночи, я чувствовал, что Таис не спит — снова просто лежит с открытыми глазами, пялясь в пустой потолок ничего не выражающим, пустым взглядом. Самое страшное, что во взгляде её не было никакого, даже минимального, проблеска эмоций, а глаза оставались сухими. Лишённый возможности слышать чувства её волчицы, я все же ощущал дикое отчаяние во всем, что она делала… И не знал, как её помочь.

Я старался как можно чаще находиться рядом с ней, однако время Стивена уже вышло – и его звериная сторона начала подчинять оборотня. Старый бета, не сдержав напоследок эмоций, упросил меня раз в последний раз увидеться с женой и приемной дочерью. Я не мог лишить его этого. Стив отдал больше сорока лет стае и всегда четко выполнял приказы сначала моего отца, а потом и мои. А потому, вместе с докторами стаи, мы искусственно оттягивали процесс одичания – медики использовали новое вещество, которое усиливало эффект от Альфа-силы на несколько часов. Гийом верил, что до конца недели мы сможем временно стабилизировать его состояние до такого уровня, что он… не сорвётся, когда увидит жену и дочь.