Иной край неба. Дилогия (СИ)

- Магия не сработала, потому что в Вас не было угрозы! - дошло до меня. - Тот монстр угрозой был. Даже тот охранник внизу, на проходной - тоже способен представлять собой реальную угрозу. Он был готов к конфликту, а конфликт - это дисгармония во 'вселенской опере' - как объяснял сенсей, это рождает возмущения и колебания магического фона.

- Не понимаю. Поподробнее, пожалуйста, - попросил обеспокоенный профессор.

- Я это вслух? А поподробнее не будет, - огорчил я его, - потому что я и сам не понимаю. Просто вспомнил кое-что из мутно-поэтических разглагольствований своего учителя магии. Все маги, кого я встречал - жуткие гуманитарии! Ничего не могут чётко сформулировать, и внятно объяснить.

- Конечно! - ухмыльнулся профессор. - Всё, что можно чётко сформулировать и внятно объяснить уже взяла под контроль наука! Магии остались смутные непонятности...

- Но ведь как-то они с этими непонятностями живут и действуют! - возразил я.

- Очевидно, без помощи логики, - вздохнул Савелий Аристархович. - Наверное, предчувствуют, а не рассуждают.

Ох, наверное, профессор прав. А я-то привык рассуждениям доверять, а не смутным предчувствиям. Логика - объективна, а предчувствия - субъективны же! И как мне с этим быть?

Когда профессор собрался, - а собирался он дольше, чем мог бы, поскольку оказался человеком рассеянным. Ну, или это его наша беседа так 'загрузила', и он просто пытался делать разом много дел: размышлять над несколькими проблемами, анализировать ворох гипотез, и одновременно - собираться. Но когда он всё же собрался, мы спустились в холл все втроём: профессор, я и кот Конфуций.

Кстати, о том, как я кота заколдовал, я в своём рассказе профессору тоже умолчал - решил на всякий случай оставить козырь в рукаве. Конфуций не возражал.

Охранник глянул на меня удивлённо, и тут же прищурился с подозрением. Но профессор кивнул охраннику, и сухо обозначил:

- Этот юноша наш внештатный сотрудник. В следующий раз как он придёт - вызовите меня.

Охранник молча кивнул и никаких вопросов задавать не стал.

За порогом нас ждал автомобиль: видавший виды ГАЗ-31, потёртый, и местами ржавый.

- Здравствуйте, Олег Сергеевич! - вежливо поздоровался профессор с водителем, который предупредительно открыл нам заднюю дверцу.

- Здравствовать желаю, Савелий Аристархович! - хрипловатым басом ответил аккуратный, подтянутый водитель - пожилой уже седой человек с твёрдым волевым подбородком и иссечённым морщинами загорелым лицом какого-нибудь вождя индейцев.

Мы с профессором забрались на задние сидения, водитель со второй попытки закрыл дверцу, сел сам. Мотор заурчал - судя по звуку, явно не ГАЗовский. Зашелестели шины, и наш экипаж, подмигивая сигналом поворота, выкатил на улицу.

...

[Кот Конфуций:]

Кот Конфуций был очень доволен. Доволен собой, судьбой, людьми, и миром в целом - а такого с Конфуцием не случалось уже... ох, да никогда такого не случалось! Даже самый радостный день в щедрой на приключения судьбе котёнка - день, когда его приняли в прайд - и тот был омрачён сомнениями.

Вожак их прайда - крупный человек, такой серьёзный и строгий, и такой авторитетный, что ему даже рычать не приходится - он только глазом сверкнёт строго, бровью поведёт грозно - и все его слушаются. При таком вожаке - Конфуций понимал это - холодильник их прайда не оскудеет доброй пищей, и комнаты не оскудеют мягкими подушками! И этот авторитетный вожак принял его - безымянного котёнка - в свой славный прайд!

Однако Конфуция смущал тот факт, что принят он был не за честную охотничью удачу, не за храбрость, выказанную в драке, и не за ловкость, выказанную в игре, но за умение пользоваться унитазом! Более того, пусть не сразу, но Конфуций сумел осознать, что его специально для этого заколдовали! И кто! Его лучший друг, его старший брат, его маг, его собственный человек! Но ведь всякий в благородном роду кошачьих чистоплотен от рождения! Этому не нужно обучать, для этого не нужно заколдовывать, достаточно просто показать, где тут можно вырыть лунку для нечистот.

Впрочем, люди не ходили под кусты, и не делали лунок. Казалось бы - что тут идти-то! Вон же он - двор! Там и травка, и кустики, и деревья. Но люди - могущественное своей хитростью племя, но несущие за неведомые грехи предков перед природой проклятие лени. Им, видите ли, лень выходить во двор, так что они потратили страшно подумать, сколько сил и времени, что бы соорудить потрясающую по размаху, ужасающую своей сложностью, и пугающую своей мистической силой систему. Блестящее белое, называемое словом 'унитаз' - является лишь верхней видимой частью этой системы. Остальное люди тщательно замуровали в стены, зарыли глубоко во тьму подземелья.

Кошачьего ума - пф, подумаешь! - вполне хватает, что бы пользоваться унитазом! Это вам, люди, не воробья поймать! Другое дело - понять, зачем! Тут даже заколдованного могучим древним колдовством нынешнего умища коту Конфуцию не хватало.

Впрочем, это всё ерунда! Это совершенно не мешало коту жить! Подумаешь! Тут вот в чём беда: Конфуция делали слабым!