Иной край неба. Дилогия (СИ)

— Что с тобой? Рози? — я заподозрил неладное.

— Они… перестали? — слабо спросила она. — Больше не будут стрелять?

Нет, нет, нет! Это же моя — только моя галлюцинация! Этого не было! Я же только что был на улице! На мирной улице мирного города!

По прежнему прижимая малышку Рози, я осторожно подошёл к окну. За окном спокойно светили мирные огни большого города. Никаких бомб. Никаких бипланов с крестами на крыльях. Ни одной воронки. Ни одного разбитого стекла.

— Это же был мираж, — проговорил я непослушными губами, — галлюцинация, бред, иллюзия!

Потом я дрожащими руками потянулся к планшетнику, и запустил просмотр записи. На экране с воем пикировали фанерные бипланы, сбрасывая бомбы на мой город. Рвали небо трассеры пулемётных очередей. Полыхали пожары. И нагло ухмылялся чёрный череп на красном фоне.

Я снова выглянул в окно. Сорвал шторы, распахнул окно настежь, высунулся наружу по пояс!

Мир! Никаких следов налёта!

Планшетные компьютеры не подвержены галлюцинациям. Мегапиксели матрицы не могут фиксировать иллюзии. Что же, чёрт возьми, это было?

— Что бы это ни было, Рози — оно прошло! Исчезло без следа! Всё будет хорошо! — попытался успокоить малышку.

— Ага, — всхлипнула малышка, и прижалась ко мне, — обещай!

— Обещаю!

— Вы чего кричите среди ночи? Что случилось? — в дверном проёме появился взволнованный и заспанный отец.

— Малышке страшный сон приснился, — проговорил я пересохшими губами. — И мне тоже… привиделось…

Отец вздохнул, достал из кармана широких домашних штанов свой верный смартфон, и что-то там быстро набирая, сказал:

— Тогда давайте успокоимся, и ложитесь спать. А я нашей Розе сказку на ночь почитаю.

— Можно, Алёша со мной останется, — попросила малышка, — пока я не засну?

Отец кивнул, я взял Рози за руку, и мы пошли в её комнату. Малышка забралась в постель, и улеглась, не выпуская мою руку. Я пристроился на полу на диванных подушках. Отец принёс ещё пару подушек, и уселся рядом.

— Вот, нашёл бесплатные книжки для детей, — объявил он, — и фамилия автора мне нравится: Чародейкин. Сейчас выберем что-нибудь для нашей малышки, про какую-нибудь принцессу… вот, например, тут в аннотации написано: «про рыцарского такого рыцаря и прекрасную такую эльфийскую принцессу, и их потрясные приключения». По-моему, подойдёт. Итак, закрывай, Роза, глазки, слушай:

«Что может быть горше и не справедливее, чем трагическая невозможность воссоединения двух созданных природой друг для друга сущностей?! Две половинки бытия, предназначенные друг другу судьбой — мой голодный желудок и свежайшая, ароматнейшая, и наверняка же вкуснейшая… ЕДА!»

Мы с отцом переглянулись. Отец с надеждой, что писатель Чародейкин ещё исправится, продолжил чтение:

Не надо было мне заходить в трактир! Это чувствовало моё сердце, точно знала голова, но ноги нас предали в преступном сговоре с желудком. Я с мрачным видом вошёл, никого не замечая, походкой зомби, спотыкаясь о стулья, доковылял до стойки, и тяжко облокотился на неё, погружённый в философические думы о порочности. Я или мироздание? Кто-то из нас двоих явно был порочен, и издевался над вторым. Над таким добрым и честным парнем.

Трактирщик — здоровенный детина с выразительной рожей заправского пирата северных морей, приблизился и вопросительно уставился на меня. Я неопределённо махнул рукой. Трактирщик нахмурился.

В мрачном прокопчённом и в меру замусоренном нутре заведения, явно борющегося за звание самого сомнительного в округе, как и следовало ожидать, проходила ежедневная выставка самых хмурых, хитрых, наглых и тупых рож во вселенной. Участники подобрались тёртые, бывалые…

— Кхм, — с явным сомнением кашлянул отец. — Что-то это странная какая-то сказка. Это явно не колыбельная. Мы её потом почитаем. Как-нибудь. Сейчас я другую подберу.

Другая сказка того же Чародейкина началась довольно вдохновляюще: