Иной мир

И естественно, лёгкость и свобода, с какой общалась Амая, а также отсутствие жеманности и надменности, свойственных большинству молодых аристократок, привлекали к ней мужчин. Амая была умна и даже не старалась выглядеть прелестной дурочкой. Если она и флиртовала, то делала это легко и свободно, а главное, без всякого желания получить результат. Эта странная, необычная манера поведения, привлекала мужчин как магнит. Но она же, и отсевала любителей лёгкой наживы, ловеласов и недалёких мужчин, которым женщина нужна только для самоутверждения, оставляя рядом с Амаей умных и приятных собеседников. Как ни странно, но таких мужчин оказывалось не так уж и мало. Некоторые даже решались сделать ей предложение, как правило, это происходило накануне её отъезда. Ей было приятно, но она всегда отвечала отказом. Был только один и то не человек, чьё предложение она приняла бы сразу, и не раздумывая, но он был уже женат.

Это было ещё одной причиной, по которой она сбежала от Варена. Она заняла своё место рядом с ним. Но всё равно, в её положении была какая-то недосказанная неопределённость. И эта неопределённость её тревожила. Трудно было сказать, чего она хотела. Уж во всяком случае, не того, что бы он бросил Ясу и назвал её, своей женой. Тогда ситуация всё равно не измениться, просто они с Ясу, поменяются местами. Нет, этого Амая определённо не хотела. Но тогда чего? А вот этого она, как раз понять и не могла. Словно ты стоишь в тёмной комнате и краем глаза видишь свет, поворачиваешься, а там темнота и так всё время. Ко всему этому добавлялось ещё и влечение к Ясу. Влечение, которое, судя по всему, было безответным. Ясу сама поделилась с ней Вареном, но отдать ей себя, была не готова. Да и в своих чувствах к ней, Амая так и не смогла разобраться. Была ли это любовь или она любила её, потому что Варен её любил? Вопросы без ответов, которые рождали в её душе хаос и сумятицу. Амая понимала, что балансирует на грани срыва и что ей нужно разобраться в самой себе, что бы жить и двигаться дальше. И для того что бы понять, Амая и предприняла это путешествие. Она хотела побыть вдали от тех, кто ей дорог, что бы разлука с ними помогла ей найти ответы, на свои вопросы. Понять, что для неё важно, а что пустое.

* * *

Почти за три месяца путешествия, Амая стала общей любимицей всего корабля. Каждый старался оказать ей, пусть маленький, но знак внимания. Матросы здоровались с ней, не как со знатной дамой, путешествующей на их корабле, а как с лучшей знакомой. Амая всегда отвечала им искренней улыбкой и всех, даже простых матросов, знала по именам.

Бригантина шла полным ходом в сторону заходящего солнца. Через три дня они должны были прийти в следующую точку своего маршрута. Ещё один портовый город на самой южной оконечности Ангелии. На горизонте виднелась цепочка островов. Южная оконечность Ангелии была богата островами, от небольших скал, торчащих из воды, до, волне солидных, на которых даже жили люди.

— Ко многим этим островам можно добраться только в тихую погоду и только на небольших лодках. А ещё говорят, что здесь на одном из островов находится главный храм Золотого лотоса — рассказывал Амае капитан, стоя рядом с ней и любуясь цепью островов.

— До прихода христианства они были очень распространены по всей Ангелии. Но христиане выжили их, а инквизиция уничтожила их одними из первых. Говорили, что они ещё остались, но я не знала, что их храм находится на одном из этих островов — сказала Амая.

— Некоторые моряки, спасшиеся после кораблекрушения, попадали на их остров, а потом, вернувшись, рассказывали о тех чудесах, которые они там видели. Доминиканцы пару раз пытались предпринять экспедиции для их поиска, но из тех, кто там побывал, ни один не пожелал раскрыть местонахождение острова, а самим инквизиторам, отыскать их не удалось — пояснил капитан.

— В исторических хрониках говорилось, что они обладают эликсиром долголетия и живут по три сотни лет.

— Не знаю, захотел бы я так долго жить — задумчиво ответил капитан.

Я бы точно захотела, подумала Амая. Мне есть, для кого так долго жить, хотя для него и три сотни лет, лишь короткий миг. Ведь он вечен как бог, существовал с момента сотворения мира и доживёт до ссудного дня. Кому рассказать, кого я люблю, схватится за голову. Но только потому, что он его не знает. Я тоже не могу сказать, что знаю его, но, то немногое, что он в себе открыл передо мной, заворожило меня и заставило потерять разум и покой. И в тоже время, я как на краю бездны чья безграничная бесконечность завораживает и пугает одновременно.

* * *