Иной мир

Её непоседливая натура, всегда толкала её вперёд. Жизнь во дворце, была ей скучна. Девчачие игры её не привлекали, если конечно это не было связано с чем-то рискованным, вроде лазанья по узким подземным ходам или безумными полётами. Она всегда была заводилой всей дворцовой ребятни, за что ей, неоднократно влетало. Позже, её интересы ещё больше разошлись с интересами её сестёр и сверстниц. Те могли часами обсуждать парней, их достоинства и недостатки. Могли строить им глазки и флиртовать. Но всё это было совершенно не по душе Ирулан. Нельзя сказать, что она была грубой и неотесанной. Когда ей это было нужно, она становилась такой милашкой, что ни один мужчина не мог перед ней устоять. Вот только, в отличие от сестёр, он использовала это с совершенно другими драконами. Чего толку строить глазки знатному щёголю? Только ради того, что бы он мило тебе улыбнулся или во время молодёжного вечера прижал в тёмном уголке? Намного интереснее уговорить кузнеца пустить к себе в кузню и показать, как создаётся самое настоящее оружие. Или убедить стражника показать новый боевой приём.

Отец долго и безуспешно пытался наставить Ирулан на путь истинный. Сколько раз он её убеждал, что такое поведение недостойно первой принцессы. Сколько слез, она пролила, но себя переделать не смогла. Кончилось тем, что отец сдался и отдал её в обучение старому Джабо.

— Если хочешь, что-то уметь, умей это так, что бы не было стыдно — сказал ей отец.

Так началось её обучение у Джабо. Он был суров, но только много позже она поняла, что его суровость, не плод его жестокости. Он обучал принцессу, как обучал бы любого своего ученика. Он знал, с чем она может столкнуться и уже тогда готовил её к этому. Но как бы ни хороша была его подготовка, реальность оказалась намного страшнее и суровее. К этому нельзя подготовиться. Невозможно передать словами страх настоящей битвы. Боль раненого и умирающего тела. Скорбь по погибшим товарищам.

Может быть именно от этого, так стремился оградить её отец. Он всё это знал и не мог донести до Ирулан, в чьей детской головке, полной романтизма, просто не было место для непонятных страхов.

Сейчас она нос к носу столкнулась с суровой реальностью. И только сейчас начала понимать, какой ценой даётся настоящий героизм. Чего стоит сделать шаг навстречу врагам и, как на самом деле тяжела ноша ответственности, когда всё зависит только от тебя и твоего выбора. Как тяжело и страшно выбрать и не ошибиться. Ведь от твоего выбора зависит не только твоя жизнь, но и жизнь многих других.

Волна страха накатилась на Ирулан. Что если она ошиблась? Что если её обманули и хитростью посадили в ящик. Сорняки сомнения ни когда невозможно уничтожить полностью. Сколько она знает этого Варена? Может быть, её доверие к нему, такое же детское, как и её прежний романтизм? Ведь даже легенды рассказывают о коварных и хитрых врагах, которые прикидываются друзьями и заманивают в ловушку доблестных воинов. Вот только в легендах, воинам всегда удаётся вовремя разгадать коварный замысел врага и разрушить его, повергнув злодея. Но сколько было тех, кому это не удалось? О ком не сложили легенды, потому что они потерпели поражение? А жизнь, она сурова и враги вовсе не так глупы, как в сказках, это Ирулан уже поняла на своей шкуре.

За общим скрипом корабельных снастей и суетной жизнью корабля, она не услышала как, кто-то вошёл в трюм и подошёл к ящику. Стенка ящика, на деле являющаяся дверью, отворилась, открыв перед Ирулан сумрачное пространство трюма.

— Как ты тут? — поинтересовался Варен.

Ирулан даже сама от себя такого не ожидала. Она змеёй метнулась вперёд, навалилась всем телом на Варена и прижала его к полу. Один из когтей её лапы замер возле его глаза, готовый в любой момент пронзить его до мозга. Её ноздри шумно вдыхали свежий морской воздух, а взглядом она обшаривала трюм. Варен был один.

— Знаешь, когда я после месяца сидения в клетке вырвался на волю, первое что я сделал, это убил своих охранников — спокойно сказал Варен.

Его слова отрезвили Ирулан. Она отпустила его, но всё ещё была настороже. Смятение, поселившееся в её душе, ещё не улеглось. Сомнения терзали её, но голос разума уже начал пробиваться сквозь их назойливый шум.

Варен поднялся и отряхнулся.

— Я добился, что бы весь трюм отдали в моё распоряжение. Так что тебе не придётся провести весь путь в тесном ящике…К тому же, как я вижу, это не очень благоприятно на тебя влияет — иронично добавил он.

Ирулан стало стыдно.

— Извини — смущаясь, сказала она.

— Ничего, бывает.

* * *