Иной мир. Братство

– Продолжать занятия! – скомандовал он, – Да, Ник, что стряслось?

– У меня тут с Дьяком трения случились, отойдём?

– Ладно, меньше ушей – лучше. Что стряслось?

– Был с ним неприятный разговор. В Светлом заваруха, он просил отряд бойцов для поимки, обещал половину куша отдать. Я отказал, и он очень занервничал.

– Хм. Зная его, я даже представить не могу, сколько там контракт составляет, если он готов половину отдать. Да, зайди в подвал штаба. Палыч хочет тебя видеть.

– Палыч? Я же видел руины.

– Так было нужно. Не бойся, он доволен твоей работой, и, в конце концов, не ты же минировал здание, тебе просто не дали выбора. Палыч не дурак, и наши люди есть у Дьяка в конторе. Так что, он был готов.

– Спасибо, Бывалый. Тогда я пошёл к Палычу.

Я быстро прошёл со стрельбища до штаба, спустился на цокольный этаж. Даже не подозревал о том, что он существует. Мрачный подвал, несколько камер, не сразу и скажешь, что он когда-то использовался. В угловом помещении горел свет.

– Палыч, – крикнул я в темноту.

– Давай, заходи, уже третий день тебя жду, – ответил он. Голос звучал дружелюбно.

– Здравия желаю! – я зашёл в камеру.

– И тебе не хворать. Долго ходить вокруг да около не буду. Выложу карты на стол, так сказать, – начал он, – Изначально захват Плато был приманкой, ты думаешь я настолько безумен? Нет. Это ответ на основной вопрос. Обиду, за то что согласился с Дьяком, я не держу, Чекист не оставил тебе выбора, как и всем нам. У него раньше хватало сил на то, чтобы нас смести из Озёрного. Теперь вы там окопались так, что выкуривать – любой задолбается. Решение верное. А за личную вендетту прошу прощения, там я дал слабину. Ну и ребята хорошо сработали, сложили старую мэрию как карточный домик, – он рассмеялся.

– Дьяк просил отряд, я отказал. Он посоветовал мне ходить по городу, озираясь.

– Эта гнида, если будет нужно, свою задницу в наём сдаст. Мы ловим его агентов и информаторов, как можем. Но периодически в эфир утекает информация, станция старая, пока пеленгуем, уже меняется точка… Будь аккуратнее. Вот здесь шутки, и правда, кончаются, – он по-отечески меня обнял, затем закурил в окошко подвала. – До встречи, Ник. Про то, что я жив, знают немногие, потому – не болтай никому.

– Понял, Палыч, спасибо за предостережение. С этими словами я вышел из камеры.

Дни текли, как сироп. Тягучий такой. Бланш почти переехала ко мне, Дизеля это только радовало, он постоянно стал дрыхнуть у нас в ногах. Пушистый подлиза знал, кто остаётся дома и бдит хозяйство, пока я в совете с Палычем вёл дела города. Меня волновал также тот факт, что Юсуф так и не появился, несмотря на обещание прислать грузовики за первой партией этажерок.

Как бы то ни было, по улице ходил я спокойно, никто даже пальцем меня не думал тронуть. Похоже, угрозы так и остались ими. Я сидел возле фонтана на лавочке и курил, когда ко мне подсела повеселевшая Бланш.

– Ты утром убежал на работу, а я даже не проснулась, – сказав, она толкнула меня в плечо.

– Да, дела-делишки. Оказывается, быть "шишкой" – редкостная гадость, – отозвался я.

– Ладно. Мне в больницу, надо повязки снять, – она улыбнулась и закусила нижнюю губу, чмокнув меня в щеку она убежала.

– Весёлое настроение – это хорошо, – сказал я и растянулся на лавке. Недолгую идиллию прервала рация:

– Ник, тут к тебе на КПП целая вереница грузовиков, лимузин и какой-то взволнованный араб.

– Пропусти. Это за самолётами конвой прибыл, сопроводи до сборочной площадки, – спокойно ответил я и направился к мерседесу.

– Понял.

Я прибыл на производство, отыскал Виктора. Он уже подготовил самолётокомплекты к отправке. Очень ругался, что Юсуф некомпетентный и непунктуальный сноб. Частично я был с ним согласен.

– Витёк, загоняем фуру, краном грузим комплект, ЗИП, и отправляем. Самолётов – пять, если пять тягачей, то всё будет, как надо.

– Дело говоришь, аккурат в "алку" войдёт самолёт с запасными потрохами и оснасткой.

– Именно.

Пять "Актросов" с чёрными тентованными полуприцепами медленно заехали на территорию КБ и встали возле ангара в ряд. Я даже удивился такой чёткости. Перед воротами остановился также кортеж Юсуфа.

Он вышел из машины, лоснящийся, но несколько нервный. От былой уверенной походки мало что осталось. Безусловно, держался он молодцом, но, судя по всему, явно, что-то его беспокоило.

– Ник, быстро грузимся, и я уезжаю. У нас мало времени! – сказал он.

– Ни здрасте, ни до свидания. Ты где пропадал? – не люблю делать дела в спешке, поэтому я решил его осадить.

– В Иерихоне передел. Дьяку отрезали бошку, в прямом смысле слова. Там всеобщая большая чистка верхушки и приближённых. Я еле ноги унёс. Думаю, тех, кто работал под ними, тоже может это коснуться, – быстро протараторил он.

– Точно Дьяка грохнули? – я, было, не поверил ушам.

– Точнее некуда. Даже фотографии есть, в Иерихоне по новостям трубят.

– Жопа. Витёк, давай, грузи. Я гостя чаем напою, – сказал я, и мы с Юсуфом прошли в кабинет в ангаре.