Иной мир. Братство

Мы продолжили свой путь, но скоро среди леса мы обнаружили относительно недавно вылетевшую фуру. Та стояла на пригорке, поймав дерево капотом.

– Мужики, фура прямо по курсу. Посмотрим? – спросил я в рацию.

– Давай глянем что к чему, может, чем и разживёмся, – ответил Художник.

Фурой был настоящий американский трак, ну, как американский – Вольво с огромной кабиной. Какому-то Джону очень сильно не повезло, ибо из его задницы сделали шашлык обитатели данного леса, это было понятно по следами крови в машине и отсутствующим останкам. Мы остановились рядом. Серёгу оставили за пулемётом, а сами решили посмотреть, что же там интересное лежит в полуприцепе.

Хорошо, что двери не заклинило, вдвоём мы преодолели гравитацию, ибо машина стояла под уклон, и открыли створку. Увиденное нас обрадовало и повергло в шок. Целая фура пива. Даже правильнее так: "ЦЕЛАЯ ФУРА ПИВА!" Мы взяли себе по коробочке в формате восемь банок.

– Теперь можно быть спокойным, из Ростока сюда, по-любому, вышли, – сказал Вася когда мы снова двинулись.

– Это почему?

– Потому что в Ростоке немцев полным-полно, и наши немцы, поволжские, и германские немцы. От того и ценятся их промысловые дела, не Васи Пупкины работают, а Гарольды и иже с ними. И ты веришь в то, что в мире, где, в принципе, невозможно сварить пиво, тут они откажутся от него? Хах, – услышал я ответ в рации.

Мы проехали ещё с километр пути, как заговорил уже АГС.

– Сука, тут кабанчик один напрашивается на угощение, Ник давай быстрее, увози нас отсюда, не хочу я его мочить, за ним падальщики придут, а там уже вопрос времени, когда наши задницы на шашлык пустят.

Судя по всему, дело было серьёзным, я ускорился, насколько мог, а метров через двести заговорил и пулемёт. Думается, кабанчику не поздоровилось. Но я не остановился.

Ещё метров через сто крузак начало кренить, кренить ощутимо, потому что мы вышли на склон холма, деревья стали расступаться. Было очевидно, что мы выходим из леса. Но не тут-то было! Резкий удар по машине в район переднего колеса – и вместе с крузаком я весело подлетел метров на двадцать вверх по склону. При этом, конечно, я не понял, как всё произошло, поскольку это случилось сразу после того, как мои товарищи крикнули в рацию, что необходимо покинуть корабль, а я и удивиться не успел, просто отключился на время.

Когда в себя пришёл, понял, что сижу возле дерева, а меня Серёга лупит по щекам.

– Давай, любитель безопасного вождения, очнись.

– Ты зачем пристегнулся, чудик? – спросил Художник.

– Привычка такая, читал, что задницу спасает при ДТП. Да хорош ты меня лупцевать, – я попробовал встать, но осел.

Пока экипаж машины боевой отстреливался от одного кабанчика, причём, успешно, сделав это ценой ленты АГС и ленты пулемёта, ибо зверёныш оказался проворным, другой кабанчик, покрупнее решил атаковать нас снизу склона. Кто же знал, что местные кабаны есть животные с территориальными притязаниями?! До кучи, эта животинка, ростом метра два с половиной в холке, оказалась секачом, который пробил моторный отсек крузака, как будто так и надо. А спасли наши задницы только пара противотанковых ракет, которые выпустили по нему, пока он пробовал освободиться от насадки на клыки. Судя по удару, эта животинка весила под тонну.

Расклад получился не самый радужный. Транспорта нет, связь с Ростоком появится только через километр-полтора, если не менять расстояние. Тяжёлого оружия тоже нет, если не считать подствольника у Серёги. Прошли мы только половину пути, остальной путь будет идти через степь, но пролеска нам снова не избежать. Как упоминал Художник, Росток – посёлок с большой базой лесозаготовки.

Как бы то ни было, двигаться в зимнем лесу попроще, чем в летнем, видимость лучше. Хотя, если захотят нами позавтракать, то позавтракают. Жалко крузак, выносливый был.

– Так. Движемся дальше, делать нечего. Скоро сюда падальщики сбредутся. Пять километров – путь недалёкий, но и не близкий, – сказал художник и поправил залихватски вылезший из-под шапки белокурый чуб.

Минздрав говорит, что неплохо гулять на свежем воздухе. Трескучий мороз опустился в лес, чем вызвал большое недовольство проводника. Мы прошли примерно полкилометра, как вдали я увидел костёр. Мягкий огонёк виднелся в нескольких сотнях метров, через поле.

– О, отогреемся, и пообедаем заодно, – весело сказал Художник.

– Большеват костерок для людей, больше на сигнальный похож, – сказал Серёга.

– Если это тот, о ком я слышал, то опасаться не стоит. Идём, – и Василий первым двинулся к костру.

Мы перешли поле, костёр становился всё больше, казалось, что для его создания потребовалось не меньше трёх срубов исполинского размера. Возле костра я увидел фигуру, слишком большую для человека. Кто-то, больше похожий на медведя, спокойно сидел и не обращал на нас никакого внимания, а Художник вёл нас именно к нему.

– Васёк, это что за чудище там сидит? – спросил я Художника.

– Подойдём и узнаешь, если он в настроении. Тушёнка и сгущёнка у нас есть. Это он обожает.

– То есть, он идёт на контакт? – переспросил Серёга.