Иной мир. Начало

– Нинка, а этот вот, сюда идёт, не твой красавчик, про которого ты мне все уши прожужжала? – спросила Людка. – Если это он, то я тебя понимаю. За такого я бы хоть прямо сейчас замуж пошла…

Нина, не расслышав, что сказала подруга, решила покинуть толпу и, когда наконец-то сумела сделать это, снова не увидела Михаила. Люда, выбежав следом и схватив её за руку, болезненно нажала и слегка повысила голос:

– Нинка, да приди ты в себя. Этот, вон сюда идёт, не твой?

Прапорщик Кузнецова, резко обернувшись, замерла и тихо вымолвила:

– Мой…

– Ну так не стой, беги уже к нему! – Людка попыталась подтолкнуть подругу, но не смогла сдвинуть её с места и решила пошутить: – Если и дальше будешь стоять, то я сама его встречать пойду!

Нина, встрепенувшись, грозно глянула на Людку и, погрозив кулаком, сказала:

– Я тебе побегу!

А затем побежала сама…

* * *

Егоров, выйдя из столовой минут на пять позже Михаила, потянулся. Увидев Кравцова, сидящего на лавке, направился к нему. Присев, заговорил:

– Сдержал слово ты, Иван Петрович, кормить намного лучше стали. Сейчас поход в столовую для всех стал праздником. Кушаем сколько пожелаем, разнообразие появилось. И общее настроение улучшилось. Сытые люди добрее, не поспоришь даже со мной.

– Согласен, – кивнул Кравцов, неотрывно следящий за происходящим у КПП. – Но ты, Юрка, лучше туда посмотри, ничего не замечаешь?

– Что-то многовато медсанбата привезли, раза в три больше обещанного, снова всё на ходу переиграли, их же обучать придётся, особенно баб, – пробормотал зевнувший Егоров. – И кто-то из верхушки на лимузине притащился, с комфортом начальство ездит… – прикрывшись от солнца ладошкой, он пригляделся получше и, мгновенно избавившись от навалившейся сонливости, спросил: – А это там кто, неужто Мишаня с кем-то обнимается? Ну да, это он, его не спутаю. Так что, Иван Петрович, всё-таки приехала его Нина, получается?

– Ты сам всё видишь, Юра. Молодость, любовь…

– Эх… – только и сказал Егоров и загрустил. Перед его глазами снова всплыл белокурый образ Элизабет Бёллер.

Несмотря на то, что она дочь фашиста и по сути даже сейчас остается врагом, и даже не взирая на всё то, что он видел собственными глазами, и знает, Элизабет по-прежнему не выходит у него из головы. Со дня, как Юра покинул Петропавловск-Камчатский, он пытался выкинуть её из своей головы, но так и не смог этого сделать.

Непреодолимая тяга к Элизабет, от которой он хотел бы избавиться, напротив, только растёт в сознании Егорова и единственной надеждой на избавление от нее он видит перемещение в другой мир, которое, как он надеется, уймёт его расшалившееся сердце. Ведь там, без возможности вернуться, всё будет иначе. Там будет Война!

– Что поник, Юрий Николаевич? – Кравцов обнял Егорова. – Вижу, что мучает тебя что-то. Выговорись, полегчает.

– Не могу, Иван Петрович. Не могу, и всё тут!

– Ну, если не можешь, то не надо. Но в себе держать не советую, эмоциям нужно давать выход, а то можно перегореть.

Кравцов, прекратив обнимать Егорова, достал из кармана яблоко. Подышав на него, потёр об штаны и предложил товарищу. Получив отказ, решил съесть сам и откусил за раз почти половину. Жевал долго, около минуты, и только прожевавшись, заговорил:

– Вижу, что с Мишкой вы довольно сблизились, чего не было, когда были в Австралии и потом домой возвращались. Твоё мнение касательно него, так понимаю, изменилось?

– Росс самый странный человек из всех людей, которых я встречал за свою жизнь, – ответил Егоров. – Уникальный – вот то самое слово, которое можно применять к нему, и можно не бояться, что ошибёшься. Иногда мне даже начинает казаться, что Миша вообще не человек, а какой-нибудь пришелец, зачем-то взявший себе человеческий облик.

– Не знал, что ты такой фантазёр, Юрка. – Кравцов посмеялся. – Можешь выдохнуть, капитан, Росс точно не пришелец, он такой же, как и мы. Из крови и плоти. Но, что правда, то правда, насчёт уникальности Миши спорить просто невозможно. Ты знал, что он мастерски играет в шахматы?

– Нет, не знал. Что, настолько хорош?

– Ну, как тебе сказать. В Штабе Московского военного округа никто не смог его обыграть. Сам не видел, но мне сказали, что Миша играет сидя спиной к шахматной доске, и только слушает ходы соперника, а вместо него ходит кто-нибудь другой. Полковник Марков, до встречи с Россом, был лучшим, а теперь начинает психовать при малейшем упоминании о шахматах.

– Марков не Пауль Керес, вот того бы Росс точно не обыграл. – Егоров, увидев ухмылку на лице полковника, удивился: – Что, думаете мог бы обыграть? Бросьте, Иван Петрович, ну не может быть он настолько хорош даже в шахматах!

– Не проверял, поэтому не буду утверждать, – ответил Кравцов. – Но ты ведь сам всё видел, Юра. Если Росс начинает что-то осваивать, то делает это до тех пор, пока не достигнет вершины. Мне уже рассказали, как он заинтересовался фехтованием, без которого старлей Комаров просто жить не может.