Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.

«В тех многочисленных случаях, когда секции проявляют инициативу, вскрывают недостатки, требуют исправления, критикуют заведующих (отделами исполкомов — Ю.Ж.), заведующие нередко начинают осаживать их, игнорировать, перестают ходить на секции, посылают вместо себя на секции пятистепенных работников и тем самым постепенно сводят секции на нет. Я бы мог привести многочисленные примеры превосходной работы секций по Москве, Ленинграду, Днепропетровску, Ташкенту, но, к сожалению, по всем этим пунктам я вынужден был бы одновременно привести многочисленные факты игнорирования секций со стороны тех или иных бюрократов, мнящих себя стоящими выше ответственности перед советами». И Яковлев сделал единственно возможный в таком случае вывод: «Все наши работники должны понять, что нет людей, которые могли бы претендовать на бесконтрольность в работе, что подконтрольность любого работника вытекает из основ советской власти, что только с помощью контроля снизу, дополняющего контроль и руководство сверху, можно улучшить работу советов»[526].

Подвергая нелицеприятной критике работу советов всех уровней, Яковлев поначалу ограничился лишь указанием исполкомов: Орджоникидзевского, Азово-Черноморского, Восточно-Сибирского краевых, Западного, Ярославского, Свердловского, Челябинского областных, Брянского, Московского, Коломенского, Рязанского, Ярославского, Харьковского, Омского городских. Но почти сразу же стал называть и фамилии опорочивших себя руководителей, и не только представлявших советскую ветвь власти. Тогда-то и стала приподниматься завеса тайны вывода из ЦК первых секретарей региональных парторганизаций — Разумова, Румянцева, Шеболдаева, Вегера, а также Голодеда и Уншлихта. Все они, как и председатели соответствующих советов, исполкомов, были обвинены докладчиком в полном пренебрежении интересами людей, в беззакониях, от которых страдало население, прежде всего сельской местности. Яковлев резюмировал:

«Само собой разумеется, что практика подмены законов усмотрением той или иной группы бюрократов является делом антисоветским. Крестьянин ведь судит о власти не только по тому, каков закон — будь он великолепен. Но если исполнитель извращает его в своей деятельности, крестьянин будет судить о власти в первую очередь на основании действий исполнителей»[527].

Как бы мимоходом, невзначай коснулся Яковлев и еще одной достаточно серьезной проблемы:

«Партгруппы в советах и в особенности в исполкомах советов зачастую превратились в органы, подменяющие работу советов, в органы, кои все решают, а советам остается лишь проштамповать заранее заготовленное решение… Вывод отсюда: необходимо будет войти на очередной съезд партии с предложением об отмене пункта устава ВКП(б) об организации партгрупп в составе советов и их исполнительных комитетов с тем, чтобы все вопросы работы советов как в части хозяйственного, культурного и политического руководства, так и в части назначения людей обсуждались и решались непосредственно советами и их исполкомами без возложения на коммунистов обязанности голосовать в порядке партдисциплины за то или иное решение через партгруппы, не являющиеся выборными партийными органами»[528].

Так вроде бы неожиданно, чисто случайно возникла — и не где-нибудь, а на пленуме ЦК! — совершенно новая тема — постепенного выхода советов (правда, пока без указания — какого же конкретно уровня) из-под жесткого партийного контроля, превращения их в самостоятельную на деле, а не на словах, ветвь власти. Но разумеется, не для конкуренции или противостояния партийной, отнюдь нет. Главным образом для того, чтобы из нее в дальнейшем «черпать как из богатейшего резерва новые кадры для смены сгнивших или забюрократившихся»[529]. Именно так невзначай и прозвучала явно исходившая от сталинской группы оценка широкого руководства.

Доклад Яковлева не вызвал какой-либо полемики. Выступавшие в прениях председатели совнаркома УССС П.П. Любченко и КазССР УД. Исаев, ЦИК СССР — М.И. Калинин, Ленинградского облисполкома — А.П. Гричманов, Западно-Сибирского крайисполкома — Ф.П. Грядинский, Моссовета — Н.А. Булганин, Ленсовета — В.И. Шестаков говорили лишь о том, что ближе всего касалось их лично. Не о новом избирательном законе, а о недостатках в работе советов. Не возражая докладчику в целом, они всячески выгораживали те органы власти, которые возглавлялись ими непосредственно.

О главном же для доклада — о вводимой принципиально иной, нежели прежняя, избирательной системе — сказали лишь двое, чье мнение вполне можно было предсказать заранее. А.И. Стецкий прямо затронул вопрос возможных последствий альтернативных выборов и предостерег участников пленума от бездействия:

«И в колхозах могут выдвигать враждебного кандидата. Это совершенно ясно. Поэтому нужно заблаговременно позаботиться о том, чтобы не только был выдвинут наш кандидат, но чтобы наши кандидаты обсуждались на общих собраниях, чтобы за них агитировали и так далее, иначе может получиться кампания наоборот»[530].