Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.

Однако до завершения всех запланированных кадровых перестановок, буквально на следующий день после закрытия съезда, сталинская группа неожиданно оказалась перед весьма сложной дилеммой. От нее требовалось, и притом незамедлительно, во всеуслышание выбрать одно из двух. Либо выразить верность идеям пролетарской солидарности, мировой революции, но в таком случае предстать перед западными демократиями двуличными политиканами, доверять которым ни в коем случае нельзя. Либо столь же открыто отречься от вчерашних идеалов и принципов, подтвердив тем, но уже в глазах партии, давнишний тезис Троцкого о своем перерождении, теперь уже бесспорном оппортунизме, даже ревизионизме.

Глава третья

За год до xvii съезда ВКП(б) в Австрии, так и не оправившейся от экономического кризиса, произошел государственный переворот. Канцлер Энгельберт Дольфус, лидер правящей христианско-социальной партии, в марте 1933 г. распустил парламент, в апреле запретил Щуцбунд (Союз обороны) — военизированную социал-демократическую организацию, а в мае — компартию. В августе он объявил о создании по сути реваншистского, антиверсальского по целям блока с Венгрией под эгидой фашистской Италии, а в начале 1934 г. подготовил проект новой конституции, которая должна была превратить Австрию в авторитарное государство, исключающее существование каких-либо политических партий.

В ответ компартия 11 февраля призвала страну ко всеобщей забастовке, а рабочих — к оружию. Вице-канцлер поспешил использовать это воззвание как неоспоримое подтверждение существования «марксистско-большевистского заговора» и ввел осадное положение, рабочие же, и щуцбундовцы, и коммунисты, начали возводить баррикады на улицах Линца и Вены, Брука и Граца. Однако их силы оказались слишком слабыми, чтобы оказать сопротивление армии, полиции, жандармерии и даже отрядам Хеймвера (Союза защиты родины) — военизированной христианско-социальной организации. Бои, унесшие жизни тысячи двухсот человек, продолжались всего четыре дня и закончились поражением повстанцев. Около одиннадцати тысяч их было арестовано, некоторые руководители боевых дружин казнены.

Казалось, прямой долг большевиков требовал от ЦК ВКП(б), исполкома Коминтерна незамедлительно выступить в поддержку братьев по классу, первыми в Европе после 1923 г. сделавших попытку начать пролетарскую революцию. Однако никаких обращений, заявлений, воззваний, даже просто слов моральной поддержки так и не появилось. В СССР все ограничилось публикацией никак не отражавших позицию советского руководства телеграмм ТАСС о развитии событий в Австрии с обязательной ссылкой на телеграфные агентства Чехословакии, Швейцарии, даже Германии. Правда, появлялись они на первых полосах газет, да еще под подчеркнуто антифашистскими по смыслу шапками: «Бои между рабочими и фашистами в Австрии», «Вооруженная борьба австрийских рабочих против фашизма», «Рабочие Австрии героически продолжают вооруженную борьбу против фашизма», «Рабочие кварталы Вены в огне и крови»[66]. Центральный орган ЦК ВКП(б) «Правда» сопроводил информацию двумя комментариями Карла Радека. В первом, «Венский набат», в номере от 15 февраля, когда бои уже затихли, он оптимистически утверждал: «Пролетариат переходит в контрнаступление. Австрийское восстание, чем бы оно ни кончилось, является авангардным боем…» Во втором же, увидевшем свет гораздо позднее, 26 февраля, — «Бои за австрийский плацдарм», Радек уже забыл о проблемах мировой революции и разбирал политическую ситуацию, складывавшуюся в Центральной Европе. Ну а в «Известиях», помимо информации, дали серию репортажей Ильи Эренбурга «Гражданская война в Австрии». Правда, лишь месяц спустя, в первой половине марта[67].

Общим для всех материалов, опубликованных советской прессой в связи с боями в австрийских городах, стало преднамеренное акцентирование внимания читателей на том, что выступление рабочих организовал Шуцбунд, а поражение было вызвано предательством вождей социал-демократии. Участие и роль коммунистов в боях сознательно замалчивались.

Столь осторожно пройдя между Сциллой и Харибдой большой политики, узкое руководство смогло вернуться к решению самой важной для себя задачи — подготовки партии и страны к радикальной смене курса. Для этого оно попыталось весьма своеобразно укрепить все еще весьма непрочное единство в ВКП(б), консолидировав наиболее активных членов ее, продолжавших мыслить в рамках идейных взглядов былых фракций и оппозиционных групп. Постаралось сделать безусловными союзниками тех, кто в глубине души оставался сторонником давних лидеров: Троцкого, Зиновьева, Бухарина, «безвожденцев» — левых, но отказавшихся слепо следовать за одним из двух былых вождей. Выразились же действия по единению в традиционных, вполне приемлемых для обеих сторон кадровых решениях, назначениях подвергшихся ранее опале людей на посты, которые если и не возвращали во власть — вроде бы лишь пока, то безусловно приближали к ней.