Иной Сталин

Но что же предложил конкретно Молотов для выхода из предельно трудной, по его мнению, ситуации? Прежде всего постарался внушить участникам пленума, что каждый должен заниматься своим делом. НКВД — разоблачать врагов, а партийные работники — заниматься кадрами, выдвигать молодых, образованных, опытных специалистов, тем и борясь с вредительством, предотвращая его. Он рассказал, как уже идёт работа в этом направлении: возросло число инженеров, составившее почти 3,5% к общему составу рабочих, а среди них 24–28% коммунистов; две трети рабочих заняты техучёбой, то есть получают наконец столь необходимую им квалификацию. И сказал в заключение, что требуется «ещё большее умение разбираться в хозяйственной и технической стороне дела, и поэтому задача овладения техникой в деле воспитания кадров является в настоящее время одной из решающих задач».

«Второй вопрос, — отметил Молотов, — о партийных работниках и недостатках в этом отношении», то есть в отношении кадровой политики. Практически отвергая методику деятельности Ежова и его НКВД, он предложил использовать своеобразное правило четырёх «не»: «Нельзя подбирать работников, руководствуясь анкетой о его прошлой деятельности. Нельзя пользоваться воспоминаниями об их прежней работе. Совсем недостаточно пользоваться личной привязанностью и симпатией к отдельным работникам. Неправильно также руководствоваться рапортами».

Вслед за тем Молотов дал первое толкование знаменитой «Директивы». Объяснил, что она «направлена на то, чтобы путём добросовестной критики выявить действительных врагов, вскрыть действительные недостатки. Здесь же многие поняли так, что надо во что бы то ни стало обливать друг друга грязью, но в первую очередь определённую категорию работников руководящих… хозяйственников, директоров крупных заводов, которые как по мановению таинственной волшебной палочки сделались центральной мишенью этой части самокритики».

Мало того, Молотов взял под защиту не только директорский корпус, но и некоторых бывших оппозиционеров, на которых вот уже более четырёх месяцев НКВД вёл облаву. «Мы часто слышим, — продолжал Вячеслав Михайлович, — такой вопрос: как же тут быть, если бывший троцкист, нельзя с ним иметь дела? Неправильно это. Мы шли на использование бывших троцкистов сознательно, и в этом не ошиблись. Мы ошиблись в другом, мы ошиблись в практике контроля за их работой. Мы не можем из-за того, что тот или другой работник был раньше троцкистом, выступал против партии, из-за этого мы не можем отказаться от использования этого работника, мы не можем стоять на этой позиции. Больше того, совсем недавно, в связи с разоблачением троцкистской вредительской деятельности, кое-где начали размахиваться и по виновным и по невиновным, неправильно понимая интересы партии и государства».