Иной вариант

А Павел Викторович улыбнулся и ответил, мол, уж что-что, а кормить будут нормально. По возможности. И тут же предложил пойти пообедать, так как предстоит долгая дорога и ужина у нас не предвидится. Я же, улучив момент, спросил у Мухина:

– Слушай, а чего ты сначала сказал, что они из какого-то Третьего управления, а потом Еремин заявил насчет «Вымпела». Или это одно и то же?

– Ты что?! Тройка – это контрразведка. А «Вымпел» – спецназ. Теперь врубился?

Еремин, услыхав наш разговор, весело фыркнул и сказал, обращаясь к Валерке:

– Воистину – блаженны незнающие! Мы, как дураки, ему самым страшным ведомством представились, а он просто не слыхал про таких! М-да, на будущее это тоже надо учитывать…

Глава 5

Двадцать километров марш-броска… При полной выкладке… Точнее говоря – без оружия, но зато с рюкзаком, забитым песком. Да еще и бешеным темпом, который сразу взяли эти кони… Блин, лучше бы я в детстве умер! Нет, еще пять лет назад это были бы совершеннейшие семечки, но за прошедшие годы я сильно ослаб. Ух как ослаб! Хотя теперь уже вроде нормально прошло. Во всяком случае, в пути не блевал от перегрузок, как это было еще три недели назад. Блевал, хоть и бежал практически налегке. А теперь даже двадцать пять килограмм за спиной это не смерть на первом «червонце», а просто сильное неудобство. Даже ползать и речку форсировать не мешают (кстати, очень холодную речку). Одно раздражает: после этого форсирования мешок, напитавшись водой, стал вообще неподъемный. Но я понимаю – меня проверяют. Нет, не на лояльность к «колхозникам». Просто командир подразделения Геннадий Ивлев постоянно проверяет мою выносливость и силу воли. Прямо как в курсантскую бытность. А в конце броска сегодня будет главная проверка. Вон она стоит, шеей крутит и плечи разминает… И имя этой проверке – Февраль. Парняга под два метра ростом, гибкий, жилистый, с наголо бритой головой, ярко-синими глазами, постоянной радостной улыбкой и ударом, ломающим пятисантиметровые сосновые плахи. Зараза…

Эта проверка сильно напоминала нашу ГРУшную, или испытания на получение крапового берета в спецназе МВД. Только вот оружие не с собой несешь (все-таки мы – НВФ[75]), а получаешь, лишь когда до оврага добегаешь, где устроено импровизированное стрельбище. Но в остальном практически идентична. М-да, стрельбище… После этой гонки я отстрелялся (если сравнивать с моими же армейскими результатами) довольно плохо, так как сердце выпрыгивало и руки тряслись словно с бодуна. Но мишени более-менее поразил, так что особо сильно за результат краснеть не пришлось.

А вот Февраль… При более-менее одинаковой подготовке и разнице в весе килограммов в двадцать бой с этим амбалом я и в бодром виде не выдержу, а уж после бега… Ну да ничего, есть задумка, которая позволит не в одни ворота этот этап сыграть! Поэтому, когда, скинув мокрый от воды и моего пота рюкзак, зашел в здоровенный амбар, где должно было происходить завершающее испытание, я был готов. Жульничество, конечно, но прямого запрета на такие действия не было, поэтому – можно попробовать.

Надежда была на гранату, запал которой я вчера тайно обезвредил. И теперь, выйдя на условный ринг к поджидающему бойцу, выдернул Ф-1 из кармана и кинул ее под ноги Февралю. У того при виде слабо шипящей и пускающей дымок «эфки» даже улыбка пропала, и он, бросившись в сторону, залег. Так же, впрочем, как и почти все остальные зрители. Пользуясь моментом, я отопнул чугунный кругляш к стене, подскочил к противнику и принялся обрабатывать лежащее тело ногами. Правда, недолго. Февраль, поняв, что его нагло взяли на понт, взревел и, взлетев с пола, принялся показывать мне мать Кузьмы. Но время я тем самым выгадал, да и бедро ему «отсушил», поэтому двигался он не столь легко, как обычно. Только вот помогло это мало, так как озверевший от свершившейся подляны противник стал как будто нечувствительным к ударам и уже на четвертой минуте чуть не отправил меня в нокаут. Пришлось уйти в глухую оборону. А еще через пару минут, поймав ухом пробивший защиту мощный хук, я отрубился.

В себя пришел от нашатырной вони. Ивлев, видя, что нокаутированный захлопал глазами, присел передо мной на корточки и, улыбаясь, сказал:

– Очухался? Вот и хорошо. А через недельку – повторим!

Сплевывая кровавую юшку, я уточнил:

– С Февралем?

– Ну если ты опять гранату из оружейки стащишь, то с ним. А если хитрожопить не будешь, то с Иваном или Фёдором.

Опираясь на стену, я сел:

– Так ты был в курсе?

– Да. Поэтому, ожидая чего-то подобного, и выставил против тебя Богдана. Хоть он и в совершенно другой весовой категории.

Растянув разбитые губы в ухмылке, я покачал головой:

– Звиздишь, командир. Я «эфку» взял, только когда о поединщике узнал. Без нее он бы меня вообще в первые минуты уделал… Так что у тебя причина и следствие попутаны.

Генка, подавая руку и помогая подняться, фыркнул:

– Что, проигрывать не любишь?

– Просто шансы трезво оцениваю. А вообще, против этого кабана кто-нибудь все двенадцать минут продержался?

Вместо командира ответил стоящий рядом Богдан: