Иной вариант

Потому что если мною займутся местные менты, то никто не сумеет сказать, когда они меня отпустят и отпустят ли вообще. Говорить свои настоящие имя и фамилию, имея двойника в этой стране, чревато осложнениями. Прикинуться потерявшим память вследствие удара, тоже не фонтан – в дурку запрут до скончания века. Назвать любое другое имя? Так они один черт запрос сделают, и опять мне будет кирдык. А если ко мне еще привяжут вот эту лежащую на земле троицу… Так что никаких больниц!

Имея все это в виду, я честно ответил:

– В Юрьево я живу. Тут просто проездом. С Воронежа ехал, но автобус на въезде в город сломался. «Мотор» до автовокзала поймал, а водитель, собака серая, не туда завез. Потом я в эти «шанхаи» зашел, заблудился и на гопников нарвался. Так что – какая больница меня сейчас примет? Без документов. А в «травме» моментом ментов вызовут. И те сразу начнут копать, да еще и обвиноватят, что я «детишек» покалечил. Не знаешь, что ли, как это делается?

Мужик негодующе хмыкнул:

– Знаю… Именно так все и бывает, потому что законы у нас заточены охранять именно этих, – он показал подбородком на бандитов и, на пару секунд замолкнув, продолжил: – А куда же ты сейчас пойдешь? Знакомые в нашем городе есть?

– Не-а, знакомых тут нет. Но мне бы до автовокзала добраться. У меня ведь эти хмыри только куртку с документами умыкнули да сумку. А деньги все на месте… – Тут я несколько покривил душою, так как лежащие в портмоне триста долларов и несколько тысяч рублей достались ушлым девкам, но еще почти пять тысяч баксов у меня были распиханы по всей одежде, поэтому столь мелкая потеря никак не тревожила. – Так что на автовокзале билет куплю и как-нибудь перекантуюсь до рейса. Сейчас вот оклемаюсь немного и пойду…

Незнакомец с полминуты задумчиво поглаживал бородку, а потом, видно что-то для себя решив, насмешливо сказал:

– И куда ты пойдешь – весь такой шатающийся, без куртки да с головой окровавленной? До первого полицейского? Не здесь прихватят, так на вокзале точно возьмут. И останешься ты не только без документов, но еще и без денег. Это в лучшем случае. Нет уж, давай так: я тебя сейчас к себе домой отведу, там до завтра в себя придешь и тогда уже будешь думать, что делать. И кстати – меня Алексеем зовут. Алексеем Ваниным.

– Очень приятно. А я – Сергей Корнев.

– Ну так что – пойдешь со мной?

Предложенное им было просто спасением, потому что при любом раскладе мне надо было где-то отлежаться, привести себя в порядок и только потом двигать дальше. Так что я уже прикидывал: спровадив участливого прохожего, вытряхнуть из куртки одного из грабителей, попробовать найти колонку и, хоть слегка оттеревшись от крови, ловить частника. После чего искать съемную квартиру, так как в публичных местах мне сейчас появляться категорически противопоказано. Но вариант Алексея был гораздо лучше, поэтому, не чинясь и не строя из себя девочку, дескать, неудобно и все такое прочее, я пожал протянутую руку и ответил:

– Если приглашаешь, конечно, пойду. Это для меня сейчас самый лучший выход. А жена тебя пилить не начнет, что людей с улицы в дом тащишь? Или ты один живешь?

Алексей, придерживающий меня за локоть, улыбнулся:

– Почему «один»? И жена есть, и дети, и собака! А пилить никто не станет. Жена у меня человек понимающий. Да и вообще – если люди перестанут друг другу помогать, то чем мы от зверей отличаться будем?

Я фыркнул:

– Обычно поступают по-другому. В лучшем случае не поленятся полицаев вызвать. А ты не только не испугался и подошел, но теперь еще выясняется – жизненную позицию имеешь, как с церковных заповедей списанную.

Ванин пожал плечами:

– Так если я людей призываю заповедям следовать, то и сам должен соответствовать…

– Не понял… Каких людей?

И тут до меня внезапно дошло, почему внешний вид Алексея вызывал какие-то неопределенные ассоциации. Длинные волосы, даже собранные в хвост, уже давно не носят. Мода прошла. А у него и волосы, и бородка, да и взгляд… Неужто церковник?

Поэтому, кривовато улыбнувшись, показывая, что вопрос задан шутейно, спросил:

– Ты не поп, случаем?

Алексей спокойно ответил:

– Нет, но к церкви отношение имею. Диакон я.

– Охренеть! Вот уж не думал, что священники настолько смелые бывают.

Ванин вздохнул:

– Разве ЭТО смелость? И вообще – давай до дома дойдем, там и поговорим. Хорошо? А то ты уже потихоньку синеть начал, без верхней-то одежды!

Я, разумеется, согласился, тем более что топать было, как выяснилось, совсем недалеко. А потом его жена, Мария (ну надо же, не Маша, не Марина, а именно Мария), посмотрела мою башку, промыла рану и вынесла вердикт, что она хоть и не рентген, но, похоже, дело ограничилось только шишкой и легким сотрясением мозга. Хотя в больнице провериться не мешало бы.