Иной вариант: Иной вариант. Главный день

Ого! Как завернул! В последний раз Игорь Михайлович выражался подобным слогом, когда я заикнулся о Сталине, обозвав усатого правителя «кавказским палачом». А Сосновский в ответ минут на двадцать разразился осуждающим мою позицию монологом, из которого я практически ничего не понял, лишь по интонациям собеседника догадавшись, что он со мной в корне не согласен. Вот и сейчас, кажется, мое предложение Профессора сильно выбило из колеи. Обычно он тщательно следит за своей речью и старается не использовать стиль общения, принятый в их научной среде, предпочитая разговаривать нормальным языком. Но, похоже, мои слова его чем-то крепко зацепили.

Хорошо хоть, его теперешняя фраза была достаточно коротка, и я вполне ясно разобрал в ней принципиальное нежелание сотрудничать с властями. Поэтому, сглаживая ситуацию, примиряюще пожал плечами:

– И что вы так разволновались? Бардак девяностых вроде давно закончился. Зарплаты да пенсии платят. Бандитской стрельбы на улицах нет. Чего вам еще не хватает?

Игорь Михайлович, похоже, взял себя в руки, ответив вполне понятным языком:

– Отношения к жизни. Пойми, власть у нас вроде не оккупационная. И руководят нами не пришлые иностранцы, а вполне себе граждане России. Но это все лишь внешняя оболочка. Маска. Так как по сути, по своему духу, они – янычары.

Я удивленно вытаращил глаза:

– Это в каком смысле?

– В самом прямом. Если тебя с детства воспитывают относиться с презрением ко всему отечественному, начиная от любых технических или художественных достижений своей страны и заканчивая людьми, в ней проживающими, то патриотом ты точно не вырастешь. Наоборот…

– Да ну, – неопределенно покрутив ладонью, я попытался сформулировать: – Это кто же нынешних шишек так мог воспитать? У них папы-мамы все как один при СССР посты занимали – дай боже! И идеология тогда была ого-го! Так что воспитывали как раз в духе этого, как его… о! – коммунистического ленинизма. Или марксизма?.. Не суть! Главное, что если кто от этого учения отходил, так или с поста гнали, или вообще – на Колыму!

Сосновский вздохнул:

– Не думал, что нынешняя молодежь столь наивна… Вот скажи, тебе известен термин «штатники»? Э-э-э… хотя это самоназвание, и они гораздо более известны, как стиляги.

На секунду задумавшись, я согласно кивнул:

– А как же! Лет семь назад одноименный фильм видел. Очень даже неплохой. Яркий, сочный, с хорошими песнями. Кстати, даже не предполагал, что у нас в пятидесятых могла быть своя субкультура. А что?

– Оставим за рамками то, что этот фильм имеет к реальности такое же отношение, как и сказки братьев Гримм. Весь, включая так понравившиеся тебе песни, реально, кстати, написанные в конце восьмидесятых годов. Просто стилягами, или как они себя сами называли – штатниками, могли стать лишь дети ОЧЕНЬ обеспеченных родителей, имеющих вдобавок хорошие связи. Я вот тоже смотрел то кино, про которое ты говорил. Смотрел и смеялся от всей души. Как же – молодой паренек из коммуналки, подработав на разгрузке вагонов, приобрел себе яркую одежду и тут же влился в стройные ряды стиляг.

Пожав плечами, я спросил:

– И что тут такого? Захотел и влился. Там ведь не в одежде дело было, а в духе!

Профессор подумал, а потом, видно, решив не усложнять, ответил:

– Знаешь, Сережа, я не буду тебе объяснять все нюансы. Скажу одно – шанс быть принятым в подобную компанию у него был. Точно такой же, как у нынешнего московского студента откуда-нибудь из хрущевки в Бирюлево попасть на тусовку современной «золотой молодежи». И не просто попасть, но и стать завсегдатаем этой тусовки. Так что сам можешь подсчитать эти шансы… М-да… Но мы отвлеклись. Так вот: штатники – в основном дети дипломатов, генералов, профессоров, директоров магазинов, членов политбюро и прочих «сливок интеллигенции», с юности поняли одно: они – будущая элита, которой красиво жить не запретишь! А красивая жизнь в их понимании это обязательно – «made in…». И так как СССР, вместе с населяющими его людьми, ничего интересного, с их точки зрения, предоставить не мог, они обратили свой взор на Запад. Стараясь при этом всячески дистанцироваться от своей страны и своего народа, в тесном кругу, с наслаждением унижая «совок» и восхищаясь всем иностранным. Так, конечно, поступали далеко не все, но именно тогда началось гниение. А так как у нас сын дипломата становится дипломатом, а сын генерала – генералом, то к началу девяностых мы имели вполне себе созревшую поросль, готовящуюся занять места родителей у руля государства. Поросль, считающую слово «патриотизм» – ругательством, народ – быдлом, а страну – полным дерьмом, годным лишь на то, чтобы качать из нее деньги. Поросль временщиков, которые воспитывают детей за границей, держат финансы в иностранных банках, поддерживают не своего, а английского или немецкого производителя. Тех, которые практически уничтожили российскую науку и образование. А вы еще спрашиваете – чего мне не хватает… Так что, пока во власти янычары, наше руководство может не беспокоиться относительно параллельных миров.

Изумленно почесав щеку, я уточнил: