Иной вариант

Настя с Ловягиным измотанные бессонной ночью уснули а я, пользуясь тем что Ванина повела детей к подруге, испросил у нее перед уходом какую-нибудь ветошь, проволочку и немного масла. А потом, чинно расположившись за кухонным столом, принялся за чистку и изучение трофейного оружия.

Разбирая и протирая трофейные стволы (кстати, на удивление весьма чистые и ухоженные), попутно обдумывал случившуюся ситуацию. Просто самому стало интересно, что за порыв мною руководил, когда я, вместо того чтобы чинно удалиться в сторону автовокзала, остался здесь? Да еще и насчет денег ляпнул… Лешка на меня после этого так пялился, что теперь не может быть и речи о его вере в «штанги для буровой установки». Ужо он мне все теперь припомнит. И незнание тутошних реалий, и несостоятельную «легенду» спекулянта-добытчика, и общую шустрость. Хотя, какая теперь разница? Начнет сильно приставать с вопросами, просто пошлю куда подальше и все. Или вот так грубо и в лоб не стоит?

Прикидывая варианты поведения, я закончил с «ПМ» и «Вальтером» после чего протянул руку за пистолетом Анатолия, который даже сейчас, по прошествии нескольких часов после стрельбы, источал вполне уловимую пороховую гарь. Покрутив оружие, я удивленно хмыкнул. Да, вроде «Грач» обыкновенный, но не совсем. Хотя… Быстро разобрав пистолет, убедился что от нашего ярыгинского ствола, он отличается лишь чуть более высокой мушкой и несколько сильнее изогнутым спусковым крючком. А в остальном, все то же, отлично мне знакомое еще по службе, оружие. И с ним придется повозиться – вон, в магазине всего три патрона осталось. Значит, пятнадцать Толик по засаде выпустил, поэтому нагара – выше крыши.

Мурлыкая под нос, я раскидал «Грача» неполной разборкой и пока руки рабатали, снова занялся самоанализом. Все-таки, почему же я не уехал? Ведь еще позавчера у меня сомнений бы не появилось в правильности данного решения. Тут скорее всего есть два аспекта. Первый, это то, что возникший практически из небытия группник Волк, внес в устоявшееся мироощущение менеджера Корнева, свои коррективы. И мне нравится это состояние! Наверное поэтому я не хочу опять себя ломать, превращаясь в офисную овечку.

А второе… Хм, второе… С этим все гораздо сложнее. Нет, вы только не подумайте, что тут сыграли какую-то роль высокогуманные соображения. И не потому что внезапно, как более опытный человек, почувствовал ответственность за ребят. И даже не из-за фигуристой синеглазки Настены, которая почему-то смотрела на меня так, как будто я сейчас из одного кармана достану хирурга со стационарным госпиталем, а из другого длинный список явок и паролей «Смирновцев». Нет, не из-за этого! А как это ни глупо звучит – из-за зависти и недопонимания.

Причем это даже не про «колхозников» сказано, а про Ванина. Этот дьякон, с журналистским образованием, которого я держал за обычного желчного болтуна, вдруг повел себя так, что я потерялся. Как он искренне обрадовался встретив людей из сопротивления! И тут же делом, а не на словах, начал доказывать свои намерения. А ведь у человека жена и двое детей. И дураком, который очертя голову может кинуться в авантюру, его вовсе не назовешь. С одной стороны его можно понять – жизнь тут такая, что и не так раскорячишься. Но с другой – миллионы таких же как он живут и не жужжат! Значит, у этого человека есть стержень. Тот самый стержень что и у меня когда-то был, но который от одного удара судьбы, принявшей облик хамоватого подполковника, согнулся в дугу. Поэтому я ему завидовал. И хотел доказать что и мы не лыком шиты. Не знаю только, ему или себе…

А недопонимание… Хм, просто мое поколение как-то не привыкло жертвовать хоть чем-то ради того, что не имеет четко выраженного финансового эквивалента. А тут, я первый раз в жизни встретил людей, которые рисковали жизнью не из-за денег, не из-за карьеры и не из-за «хорошего бизнеса». Нет, они рисковали из-за чего-то абстрактного, того, что сами считали правильным и единственно верным. Да что там говорить – даже гордые нохчи и прочие «повстанцы» всегда боролись за свою «свободу и независимость» исключительно за СКВ[47]. А эти… эти ребята какие-то СОВЕРШЕННО ДРУГИЕ.

М-да, вот «Проф» их бы наверное понял. Из рассказов Игоря Михайловича, больше похожих на мифы (ну прямо как будто не про наших дедов и отцов разговор шел, а про героев какой-то утопии), я вынес одно – во времена СССР, такие совершенно абстрактные понятия как «долг» и «Родина» были вовсе не абстрактными, а являлись основополагающим.

Это сейчас, когда какое-то мурло с большой должностью произносит подобные слова, значит, оно хочет тебя объегорить. А тогда, люди шли на жертвы и точно знали, что их усилия идут не на пополнение чьего-то счета, а действительно на благо всей страны. Наверное, поэтому и страна крепла, и граждане ее жили нормально. Но потом целую страну «кинули», вот и стала вера в эти понятия, признаком крайнего лоховства.