Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

На следующий день еле вечера дождался – так меня Коля

заинтриговал. А он будто и забыл о вчерашнем разговоре. Уже и лагерь

стих – местные из него умотали, уже повариха позвала оставшихся на

ужин и с нашим аппетитом мы смели все наготовленное, уже и

стемнело так, что дежурный шофер запустил движок освещения.

Наконец поступила команда:

«Пора, пошли ребята!» - это Коля всей компании, в которой в

данный момент было пять ребят и две девушки-студентки из

техникума. Все бодро вскочили на ноги – сидели в палатке – и веселой

гурьбой, с шутками и прибаутками двинулись за командиром. По

направлению к далекому от нас железнодорожному разъезду.

Скажите честно, вы бы пошли на ночь глядя за двенадцать

километров покупать бутылку неясно чего? Я бы в другой ситуации –

никогда! Сейчас же, в компании с двумя девушками, с нескончаемыми

анекдотами, прикольными историями, мы до этого разъезда можно

сказать добежали меньше чем за два часа. По времени уже ночью.

5

«Теперь тихо!» - предупредил командир расшалившуюся

публику, не доходя до темных и без единого огонька в окнах двух

домиков разъезда за невысокой насыпью с рельсами, - «Дальше втроем

пойдем», - показал пальцем на меня и моего товарища Лешку, -

«остальные здесь ждут. И ни звука!»

Подобно разведчикам, медленно и бесшумно, след в след за

Колей, перебрались через насыпь, подальше обошли крайний правый

домик, и оказались метрах в двадцати от его крыльца, за которым

начиналась открытая прохладному ночному ветерку веранда. Здесь

командир диверсантов остановил, и приложил палец к губам: ни звука!

Я сознательно поменял наш статус с разведчиков на диверсантов,

из-за появившейся крамольной мысли: уж не знает ли Коля, где у

хозяина дома хранится спиртное, и привел нас сюда часть его

экспроприировать? Иначе почему пришли ночью, когда все спят, зачем

все эта осторожность?

Командир же, после понятного жеста «молчать!» улыбнулся, и

наклонил свою голову к моей и Лешкиной поближе:

«Дальше один иду», - прошептал еле слышно, - «а вы смотрите,

как дела делаются!» - точно совсем спятил, собирается в дом залезть и

нас вместе с собой подставить! Я подумывал зашуметь, что бы вовремя

разбудить хозяев, но командир успел к веранде подкрасться, просунул в

щель ее низкого ограждения, за которым нам ничего не было видно,

длинный прутик, и начал им шевелить. Черт те что! Сейчас бутылками

загремит!

Я рот открыл, в ожидании, и взял за руку Лешку, что бы

потащить за собой, когда хозяева проснутся и появятся из входной

двери в комнату за верандой. Но дверь не распахнулась, зато выше

ограждения веранды возникла лохматая голова, посмотрела в нашу

сторону, кивнула, и скрылась внизу, после чего до нас донесся

недовольный женский голос. Оказывается, хозяева спали не в доме,

муж и жена точно, а может и еще кто, пока неизвестный. Командир

опустился на корточки, в нашу сторону показал кулак, что означало

сидеть тихо и не дышать. Минут на пять все замерли. Потом из

веранды на крыльцо на четвереньках медленно и бесшумно начал

выползать мужик в трусах. Спустился во двор, поднялся на ноги, и

вместе с Колей, махнувшим нам рукой, они отошли за небольшой

сарайчик. Мы с Лешкой прокрались туда же.

Вот так то. Коля знал, кто на разъезде главный, и страхи мои, что

вляпываемся в преступное деяние, оказались напрасными. А муж этого

главного держал лавку, товары в которую привозились поездом-

хозяйкой раз в неделю, вместе с питьевой водой в цистерне. Теперь этот

лучший Колин друг специально для него кое-что заказывал, и сейчас

заказ из сарайчика достал: Молдавский портвейн, за совсем смешную

цену восемьдесят две копейки бутылка! Если отбросить стоимость

тары двенадцать копеек – семьдесят копеек за пол литра абалденного

6

по качеству напитка! Вы в городе что-нибудь подобное покупали?

Лично я никогда.

Не отходя, как говорится, от «кассы», две бутылки из десяти

вчетвером мы тут же выдули – так Коля отблагодарил своего друга, и

тот так же осторожно покрался занимать свое место на супружеском

ложе. Ну а наша троица с уже меньшей осторожностью перемахнула

через насыпь железки и была встречена истомленными ожиданием

собратьями. Дальше сами понимаете что было.

Часть вторая.

Аэрофотоснимки на доставшуюся мне площадь я быстро

зарисовал, увиденным под ногами, и в субботу утром подошел к

старшему геологу, отвечавшему за геологические работы. Предупредил

что все, делать мне в поле больше нечего. Виктор Александрович

удивился, покачал в сомнении головой - показал, что не мог я в столь

короткий срок с заданием справиться:

«Ребят в поле отправлю, и материалы покажешь. Сдается мне,