Я устало сполз по стенке, после чего перевёл взгляд туда, где в последний раз видел пантеру. На её месте лежала, вытянувшись во весь немалый рост, практически полностью обнажённая Дени, едва прикрытая остатками рубашки, когда то белой, а теперь грязно – бурой от запёкшийся крови. Она была без сознания, и лишь то, что она дышала, говорило о том, что она жива. Я с ужасом понял, что её сил не хватило даже для полной трансформации – острые когти, белоснежные аккуратный клыки, хвост… Один. И вертикальные зрачки в широко распахнутых глазах. Я знал, что такая трансформация опасна – девушка могла не вернуть свой истинный облик. Вот только который был истинным?
-Де-ени! НЕТ!
Настья обернулась в её сторону и закричала. Я видел, что она переживает за Дени. И что ей больно, она словно чувствовала Синеглазую. В следующее мгновение девушка потеряла сознание.
Дени
Чёрные клинки… Я раньше никогда не пересекалась с ними, но видела тех, кто не был таким удачливым. Они использовали какую то странную магию, которая подавляла воль, внушала страх… она действовала не на всёх, а на неустойчивых, остальных просто сильно нервируя, но и этого бывает достаточно.
Естественно, Настью мы не отдадим, я видела это в глазах мальчишек, знала, что то же чувство и у меня в глазах.
Послышались щелчки, и в беззащитную, замершую статуей, девушку полетели арбалетные болты. Тело среагировало самостоятельно, на дожидаясь команды от мозга, а в следующие мгновение дикая боль заставила зашипеть. Дальнейшее я помню смутно – кажется, произошло спонтанное обращение а зверя… Последнее перед тем, как сознание окутал туман, вязкий и липкий, как патока, я услышала пронзительный вопль – моё имя. Моё имя? И в правду, моё… Вот и сейчас кто то с настойчивостью, достойной лучшего применения, зовёт меня. Мда… Однако, пока тело регенерирует раны, мне пока лучше полежать.
Бывает такое состояние, когда тело не способно шевельнуться, невозможно открыть глаза – а мысли кристально чистые, ясные, как небо в первый день летыня. Что ж, раз есть возможность подумать, почему бы и нет?
Это странно. Настья, иномирянка, девочка, сыплющая непонятными словами, непосредственная, шумная и весёлая… Что я чувствую к ней? Да, я привязалась к ней, к такой не возможно не привязаться. Я хочу заботится о ней, оберегать от этого мира… Почему? Я никогда не испытывала таких чувств, какие испытываю, находясь рядом с Настьей. Хотя, раньше я вообще практически ничего не чувствовала, кроме равнодушия. Раньше…
Почему я заслонила её от болтов? Я стража, я привычна к смерти, я пережила гибель всех, кого любила. Я часто сама убивала. Слишком часто. И раньше мне было бы плевать на то, найдут болты свою цель или нет. А теперь… Теперь всё по другому. И я не могла дать название этому чувству.
Нет, не так. Могла. Я попросту влюбилась, как семнадцатилетняя девчонка, неопытная, несмышлёная. Впрочем, и в правду неопытная. Стражам нельзя любить. Нельзя испытывать сколь либо сильные чувства. Смешно сказать, но я была с мужчиной всего один раз!. Не нашла, видно, кого то достойного.
Многие идеализируют стражей. Даже Дерен… Но они не правы. Да, мы выступаем на стороне справедливости, но… Нам слишком часто приходится выбирать меньшее зло. И как сложно порой отделить истину от лжи… Не бывает такого, что бы добро полностью победило зло. Свет и тьма, добро и зло – как день и ночь, любовь и ненависть — они уравновешивают друг друга. Без одной стороны медали не будет другой. И нужно выбрать то, что не приведёт к хаосу.
Как сказала однажды Настья – добро обязательно победит зло, поставит на колени и зверски изобьёт, чтоб было неповадно. Ведь насилие во имя добра – это не добро, не стоит путать. И поэтому стражи не на стороне добра. Но и не на стороне зла.
Как то Саран, богиня войны, сказала мне, что ей жутко надоели войны. А когда я спросила, зачем же она их начинает, она ответила «Такова натура людей и разумных рас. Они сами не знают, чего хотят. Посмотри на животных – они глупы, не могут внятно общаться, ими двигают инстинкты – и они никогда не устраивают войн. Да, есть соперничество, но за выживание. А разумные существа? Зачем нужны войны им? Лишь для того, что бы обогатится за счёт страданий других. Вот и всё. Поэтому войны – мои войны – наказание для них. Вы, стражи, выбираете меньшее зло. Так же и мы, боги. Впрочем, кому я это говорю?»
Она была права. Вот только людям этого не понять. Особенно теперь, когда стали популярны религиозные войны с южными народами. Войны во имя богов. Только богам войны не нужны, уж я то знаю…