Иномирянка (СИ)

Немного поразмыслив решила, что если быть красивой то полностью, поэтому мы отправились выбирать бижутерию, а выбирать там было из чего уж поверьте мне. Прямо возле входа в гардеробную стоял большой шкаф и рядом с ним висело огромное, в полный рост зеркало, а как раз-таки в шкафу находились все украшения. Из этого огромного выбора, почему-то мне кажется, что в магазинах ассортимента встретишь меньше, я выбрала не очень большое колье, скорее всего с бриллиантами, серьги гвоздики, чтобы не переборщить, и Шейн сказал, теперь я должна всегда носить на правой руке перстень, показывающий к какому роду я отношусь, и что в нем я являюсь главой, а также служащий для пометки купленных рабов. Кроме этих украшений я больше ничего надевать на себя не стала, так как не хотелось быть новогодней елкой, плюс ко всему, каждое украшение висящие на мне стояло по целому состоянию, если не больше. А так и в меру, и виден статус.

Когда с дорогостоящими безделушками было покончено, волчонок, протянул мне небольшую коробочку, в ней был мой будущий перстень, который выглядел сейчас как маленькое прозрачненькое колечко, как Шейн мне рассказал, нужно надеть его на палец (я выбрала безымянный) и представить, как я хочу, чтобы кольцо выглядело. Вообразить я решила небольшой перстень из золота, с инициалами. Шейна оно по моему тоже впечатлило, по крайней мере такой вывод я сделала, смотря в его расширенные глаза. Может быть он думал, что я представлю какую-нибудь безвкусицу, обвешанную алмазами, поэтому так удивился.

Отойдя от шока, мы начали заниматься прической, хотя по правде говоря, занимался ей волчонок, а я так, руководила процессом, как говориться. Волчонок, выпрямил волосы, и взяв по бокам небольшие прядочки, завязав из них на макушке красивый бант.

Посмотрев на итоговый результат, я поняла, что все на так плохо, как мне казалось раньше. Выгляжу я более чем отлично, по поводу мужей сильно переживать пока тоже рано, а с рабами, попробую сегодня разобраться, поэтому, как говорится нужно собраться с мыслями и плыть по течению.

Поглядя еще немного в свое отражение в зеркале, и как бы это эгоистично не прозвучало полюбовавшись, мы пошли завтракать, так как еду нам уже привезли, да и на стол накрыть успели.

Очень плотно покушав, да и что немало важно вкусно, мы собрались идти в главный зал, где предварительно Шейн передав мой приказ, сказал, чтобы там все собрались.

Пока мы шли до него, с каждым шагом у меня все больше подрагивали коленки, и с каждым шагом я начинала все медленнее и медленнее передвигаться. Так бы я вообще через пару метров остановилась, но слова Шейна меня подбодрили: Руби, рабы — это вещи, у которых нет права голоса, а как я понял: за наше очень короткое общение, ты хочешь это исправить, жизни всех этих существ, сейчас в твоей власти. Все, что ты скажешь, они выполнят безоговорочно, все здесь находящиеся твое имущество, а имущество это то, что не имеет чувств. Возьми себя в руки и докажи, что это не так, что у нас может быть лучшая жизнь, я верю в тебя и скоро все поверят, — он улыбнулся и сказал, — прости меня за мою тираду, вон как ты за сутки уже на меня повлияла, что я так разговариваю с госпожой.

— Спасибо тебе, волчонок, я в тебе не ошиблась, и ты абсолютно прав, кроме одного, все не в моих руках, а в наших. Без вашей поддержки, веры и доверия я не смогу справиться, поэтому пошли со всеми знакомиться и надеюсь дружить, — и теперь уже решительным шагом преодолела оставшиеся сто метров.

Зайдя в огроменный зал, я увидела, как в одну шеренгу выстроились все мои рабы. А их, как я помню было около тридцати. Пока я не растеряла всю уверенность, решила сразу поговорить с Тиффани.

— Тиффани, можете мне рассказать, буквально в двух предложениях, какое состояние у рабов, — сама себе удивляюсь, но я смогла это сказать уверенным и властным голосом, даже не дрогнувшим голосом.

— Да, конечно, госпожа. Насчет состояния, оно у всех прекрасное, как вы видите, рабы молодого возраста, поэтому здоровье у них отменное, также они беспрекословно подчиняются, и чтобы вы не приказали все сделают в наилучшем виде. А так как здесь еще очень мало рабов, многие выполняют двойную работу, поэтому, как вам будет угодно можно определить кто и чем будет заниматься, — все это было сказано таким слащавым голосом и такой же улыбочкой, что аж противно стало, и я уже твердо решила: что сейчас же ее выпровожу и на ее место поставлю кого-нибудь другого, возможно это будет Шейн или кого он порекомендует.