Иномирная няня для дракоши

– Я оставлю этот ответ при себе, огненный дракон, – качнул головой вождь. – Может, тебе будет легче, но больше всего боли испытает Мистария…

– Мне плевать на нее! – рыкнул я.

– Главное, чтобы она не повредила тело, пока мы будем вырывать ее из него. Ты же понимаешь, что просто так она не захочет уходить…

Сжал зубы, чувствуя подступающую ярость. Мистария словно паразит высасывает всю радость, положительные эмоции и силы! Эта гадина чуть не разрушила мою жизнь!

– Мне пора, – Алтарион кивнул и направился к начерченному овалу, ступая ногами в треугольник. – Если я начну терять сознание, Арахонт, то просто встань напротив меня. Место для тебя начерчено.

Не желая упускать лишнего времени, перешел поближе ко второму пустующему треугольнику, замирая.

– Амертат тариес ретундо! – выкрикнул он, разводя руки в стороны, на которых мгновенно засветились свежие надрезы, соединяясь в некий рисунок.

Хрип вырвался из его горла, а вождь немного покачнулся, отчего к нему тут же кинулся рядом стоящий воин, но добежать он до него не успел, так как Алтарион сам выпрямился, набирая полную грудь воздуха.

– Амертат тариес ретундо! – вновь выкрикнул он, и из его ран медленно потекла кровь, соединяясь в струйку, которая пропитывала его штаны, расползаясь лужицей на полу, не выступая за нанесенный овальный контур.

Смотрел на происходящее с расширяющимися от ужаса глазами.

Боги, так ведь и от потери крови умереть недолго…

– Амертат тариес ретундо! – во все горло закричал Алтарион, и из его горла вырвался хрип, но он так и продолжал держать руки вверху, позволяя крови покидать его тело.

Овальный контур резко вспыхнул, поднимая стену пламени почти до потолка.

За ним послышался приглушенный крик, который становился все громче. Кричала Катя… Точнее, та, которая находилась в ее теле…

Сжал пальцы в кулаки, призывая все свое хладнокровие, чтобы вынести этот ужас, творящийся сейчас в тронном зале.

Находящиеся в трансе тикунцы громче затянули свои подвывания, отчего пламя начало медленно угасать, а женский крик, наоборот, усиливаться, превращаясь в истерический визг.

Перед моим взором вновь предстал спокойно стоящий Алтарион, чье тело все было в порезах, которых ранее не наблюдалось. Я не понимал, что происходит.

Пока Мистария орала диким криком, мечась в центре начерченного овала, на теле вождя прямо на моих глазах появлялись свежие раны… Глубокие раны… Он лишь морщился, но я чувствовал, что его боль неимоверна.

– Что происходит? – нервно прошептал я, когда на животе вождя образовался глубокий порез, отчего он больно застонал и чуть склонился, но все же смог выпрямиться, снова принимая ту же позу.

– Она не хочет уходить… – взволнованно произнес тикунец, полным тревоги взглядом скользя по телу своего вождя. – Она может убить его… – тихо добавил он.

– Может, я смогу чем-то…

– Нет! – прервал он меня. – Нам поступили четкие распоряжения, и для вас отведен специальный момент. Дождитесь его, правитель…

До слуха вновь долетел истошный вопль, и я посмотрел на тело Кати, кожа которой перекатывалась волнами, проявляя лицо орущей Мистарии. Боги, это было так ужасно, что не передать словами. Эта гнусь носилась по телу моей любимой, вереща на всю округу. Ей было больно… Очень больно… Она корчилась и орала, благо, что конечности не двигались, только само тело ходило ходуном от того, что душа этой поганки металась в нем из стороны в сторону.

На мое облегчение, сама Катя лежала спокойно, словно спала.

«Хоть здесь легче… – подумалось мне, как тут вожак громко вскрикнул, а из его носа потекла струйка крови, капая на пол и оставляя после себя круги на кровавой луже, которая растеклась под его ногами.

Все походило на какой-то кошмарный сон. Окровавленный и весь изрезанный Алтарион стоял возле лужи крови, в которой лежала Катя, а совсем рядом с ней – ее извивающееся тело, издающее душераздирающие вопли.

Смотрел не моргая на все происходящее и молился, чтобы этот ужас закончился как можно быстрее, и я, наконец, уже мог обнять свою любимую.

– Амертат тариес ретундо! – одними губами прошептал Алтарион, и его повело в сторону, отчего он едва не выступил за контур.

– Вперед! – крикнул мне тикунец, и я тут же шагнул в свободный треугольник, ощущая, как кожу защипало.

На моих глазах рубаха пропитывалась кровью, а вождь едва держался на ногах, чуть покачиваясь.

– Вы должны дать согласие на то, что он возьмет вашу магию, – зашептал мне тикунец, взволнованно поглядывая на своего вождя, который, кажется, и не дышал вовсе.

– Бери, сколько потребуется, – выпалил я, как и Алтарион поднимая руки вверх и сжимая зубы, чувствуя, что по моей крови, которой уже напиталась одежда и которая уже смешалась с кровью вождя, потекла магия, передаваясь ему.

Дышал через раз, напитывая силами Алтариона, который на мое облегчение смог приоткрыть глаза.

– Арахонт, – прошептал он одними губами, – держись… – Амертат тариес ретундо! – закричал он, и я едва не заорал вместе с ним, чувствуя, что меня разрывает на куски. – Метундо! МЕТУНДО! – кричал Алтарион, сотрясаясь всем телом.