Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни (ЛП)

В некоторых средах обитания зрение не особенно полезно, поскольку света не хватает, и/или они плохо проводят его. Во многих случаях в таких условиях слух работает лучше — и из-за того, что даже существам, которые полагаются в основном на зрение, иногда приходится оказываться в таких условиях, они, как правило, обладают ещё и достаточно хорошим слухом. Обычно дальность обзора в джунглях настолько невелика, что какого-то врага, которого вы можете увидеть, вы видите слишком поздно. Однако звуковые волны гораздо длиннее, чем световые, и распространяются, огибая препятствия, поэтому услышать что-либо можно задолго до того, как это можно будет увидеть. Если добавить такие усовершенствования, как парные уши и наружные ушные раковины сложной формы (как у нас), можно даже получить довольно чёткое представление о том, где находится источник звука. У ночных животных вроде некоторых пустынных лисиц наружные уши могут быть очень большими по той же причине, по которой очень велики астрономические телескопы: чтобы собрать как можно больше энергии и позволить своему обладателю слышать очень слабые звуки.

Наземные животные обычно используют относительно ограниченный диапазон звуковых частот, хотя точный выбранный диапазон значительно варьирует. У здоровых людей он составляет примерно от двадцати до двадцати тысяч герц; или примерно десять октав, поскольку повышение на октаву означает удвоение частоты. Это всё равно значительно больше, чем диапазон нашего зрительного восприятия, который составляет чуть меньше одной октавы. Обладание способностью воспринимать и различать такой широкий диапазон частот в какой-то степени компенсирует нашу неспособность слышать нюансы — то есть, образы, — которые мы различаем с помощью света. Мы также научились различать множество вспомогательных признаков звука — таких, как форма волны (которую мы воспринимаем как «качество тона») и вариации высоты тона и амплитуды. Это сделало его отличным способом передачи информации, поэтому многие животные приобрели также звуковоспроизводящие органы для передачи сигналов друг другу — и в некоторых случаях эти сигналы развиваются в язык.

У животных, мало использующих зрение, звуковое восприятие может быть развито ещё сильнее, иногда в форме, напоминающей форму использования нами света. Дельфины могут слышать и издавать звуки в гораздо более широком диапазоне частот, чем мы, — вероятно, до двухсот килогерц. В дополнение к использованию звука для общения такими способами, сложность которых мы только начинаем понимать, они используют его в качестве «сонара» для ориентирования в воде и определения местоположения пищи. Дельфин может посылать вперёд высокочастотный звуковой импульс и путём анализа эха от него узнавать не только то, где находятся объекты, но и довольно много о том, что это за объекты и как они ведут себя. Видимость в воде часто бывает довольно ограниченной, поэтому звук — это лучший доступный способ для создания «картинок». Все звуковые волны длиннее световых, поэтому не могут формировать изображение с таким же высоким разрешением; но высокочастотный звук может работать достаточно хорошо. В среде, где свет вообще не справляется со своей задачей, высокочастотный звук выигрывает.

У химических чувств вроде обоняния и вкуса также есть своё применение. Последнее ценно для нас главным образом для подтверждения того, что пища, которая уже находится у нас во рту, на самом деле является тем, чем мы её считаем. Оно также поощряет приём пищи, обеспечивая положительное подкрепление в форме удовольствия. Для некоторых других животных оно значит гораздо больше, чем всё сказанное выше. Похоже, что дельфины используют чувство, которое, наверное, лучше всего назвать «вкусом», для того, чтобы извлечь много информации из воды, в которой они плавают. Лосось пользуется им, чтобы найти обратный путь туда, где он вывелся, чтобы отложить свою икру.