Инопланетянка его мечты

– Мои люди не вступали, Могуэй, – все с той же невозмутимостью возразил Вангьял. – Мои люди их ели.

– Это ужасно, – прокомментировал Велес.

И вот тут меня осенило! Желтоглазый черт закончил изучать меня и принялся изучать остальных. Вбрасывает в диалоге информацию, которая, как минимум, выводит человека из равновесия, и наблюдает за реакцией. Несомненно, самый эффективный способ увидеть истинный характер субъекта, но не самый честный. Я с укоризной посмотрела на Вангьяла. В ответ получила до невозможности сексуальную ухмылку.

Компания женщин, идущих навстречу, попала под обаяние незабываемой мимики воина силы. В глазах сразу трех вспыхнул интерес.

– Так тоже нет? – склонившись к моему уху, прошептал Вангьял, когда мы прошли мимо и все трое проводили его шикарную фигуру любопытными взглядами.

– Тоже нет, – покачала головой я.

– Жаль… Надо с этим что-то делать.

Я приподняла брови, осознанно демонстрируя возмущение.

– Какой я сложный, да? – обрадовался Вангьял моей реакции.

У меня аж дыхание перехватило от такой очаровательной наглости. Определенно, научиться вести с ним шутливые диалоги на равных мне еще предстоит. Это не типичный юмор моих знакомых или друзей, это всегда что-то на грани между реальностью и гротеском, за каждой репликой скрыта целая вселенная незаурядного разума. Разума, который никогда не отдыхает в привычном мне смысле. Он отдыхает, переключаясь с одной головоломки на другую, а когда нет таковой, сам себе ее создает.

Следующие две недели пронеслись, как один чудовищно сложный день. Наверное, только благодаря Вангьялу и его поразительной способности легко воспринимать любую сложность я не сошла с ума. С каждым прожитым часом на Эврибии он все больше разбирался в правовых и социальных аспектах и, как следствие, быстрее и легче ориентировался в наших с ним делах, которые вел Велес. Перед журналистами предстал открытым, вежливым, внимательным, полностью интегрированным в гражданское общество Содружества человеком. К последнему интервьюеры вообще не были готовы. Дикаря они, само собой, увидеть не ожидали, но, как мне показалось, жаждали чуть больше колорита Бо и давно утерянного народа. Раскопали древние, в основном неподтвержденные археологические сведения, бо́льшую часть которых Вангьял терпеливо опровергал. Много спрашивали о чу. Вопросы были каверзные, однако тут воин силы превратился в опытного политика и ответил на все, кратко, четко, по существу, но такими формулировками, что никто ничего нового так и не узнал. А ребята старались, допытывались, мне их даже в какой-то момент жалко стало. И конечно, желтоглазый черт не был бы собой, если бы не очаровал всю экспедиционную группу так, что его еще на этапе погрузки инвентаря на корабль в космопорт пригласили и, сверх того, по любому поводу совета спрашивали.

– Захват новых территорий прошел успешно, – пробормотала я себе под нос, глядя, как ксенобиолог зачарованно смотрит на Вангьяла и что-то ему рассказывает. Мужчине, между прочим, седьмой десяток пошел, за плечами не одна экспедиция, работа на уважаемое научное издание и внучка – президент колонии на Палланте.

– У тебя эмоции к нему надолго? – Исмаил встал рядом.

Я покосилась на теперь уже свое прямое начальство. Начальство нервно дернуло плечом.

– Да, пока он отвлекся от тебя, я осмелился приблизиться и прояснить свои перспективы.

Я нахмурилась, обдумывая ответ. Казалось, мои реакции были настолько очевидны, что и вопросов возникнуть не должно было.

– Исмаил, ты замечательный человек, – возможно, звучало банально, зато нейтрально и вежливо.

«Замечательный человек» невесело рассмеялся, пресекая мои дальнейшие речи:

– Постараюсь больше не проявлять ненужных реакций.

Я согласно кивнула. Конечно, его поведение было возмутительно с точки зрения трудовой этики, но я была бы отвратительным эмпатом, если бы не умела договариваться со сложными людьми. К тому же он не скрывал, что осознанно рискует карьерой в угоду своих страстей. Подумать только, в рабочее время подойти к подчиненному с подобными вопросами! Грубо, очень грубо со стороны гражданина Содружества.

– Я веду себя неподобающе. Знаю, – словно отвечая на мои мысли, продолжил Исмаил. – Это не делает мне чести. Однако я прошу разрешения пояснить свое поведение.

– Поясни.

– В то мгновение, когда я получил твое имя и изображение с таможенной станции, я оказался настолько взбудоражен, что не смог взять под контроль неуместные эмоции. Впоследствии твою вежливость и крайнюю терпимость принимал за возможный ответный интерес. За это прошу прощения.

– Исмаил, я – эмпат. Ты не хочешь извиняться.

Он вежливо и довольно холодно улыбнулся:

– Я при исполнении, ты моя подчиненная. Я обязан.

– Хорошо. Извинения приняты.