Инопланетянка варвара

Ее слова причиняют мне острую боль. Она гладкая, бледная и слабая, и все же именно я — тот, кто неполноценный? Я пожимаю плечами и взваливаю на себя мешок.

— Это не важно. Увидим, что произойдет, когда кхай будет внутри человеческого тела.

— Я не резонировал, — Аехако выглядит мрачным, его широкие плечи удрученно опущены. — По твоему, другие будут резонировать, когда для них наступит подходящий момент? Возможно, еще не их время.

Он смотрит на меня взглядом полным надежды.

— Я что, похож на того, кто знает о человеческих моментах? — огрызаюсь я. — Заканчивай со своим мешком. Мы должны поспешить, если хотим доставить людей достаточно близко к са-кoхчк, чтобы начать на него охоту.

Аехако вздыхает и возвращается к работе. Я твержу себе, что он еще молод. На самом деле, он, наверное, самый молодой охотник в нашем племени. Он справится со своим разочарованием, или позже другой человек будет резонировать ему. Или даже женщина ша-кхай, возможно, одна из тех, кто еще не родилась.

Я знаю только то, что резонирую одному из умирающих людей, а если она умрет, то заберет все мои надежды и мечты с собой.

У меня никогда не было пары. Никогда не было любовницы. Женщин в нашем племени мало, а женщин, которые хотят спариваться с травмированным, угрюмым охотником еще меньше. Я никогда и не мечтал, что однажды у меня будет моя собственная пара.

Теперь, когда она здесь…, я не совсем понимаю, как себя вести. Так что я по-прежнему храню молчание, и это отнимает все мои силы, чтобы мой кхай молчал, когда люди поднимаются и начинают готовиться к длинному походу обратно к племенным пещерам. Охотники вернулись со шкурами, а одна из них была разрезана на куски, чтобы сделать покрытия для ног. Остальные покрывают свою хрупкую одежду, а пара Вэктала, Шорши, — язык-завязывается-узлом, произнося ее имя — помогает другой обернуть вокруг нее толстый плащ из шкуры.

Лишь немногие из людей не готовятся. Девушка, которая с темной кожей и волосами в виде пучка сладкой травы, лежит без сознания под шкурой. Вэктал говорит, что она — одна из самых тяжелобольных. Есть еще одна, у которой сломана конечность, и она для поддержки сильно опирается на Пашова, чтобы устоять.

Ну и мой человек игнорирует всех вокруг себя и самым решительным образом сжимается калачиком под одеялом.

Она чрезвычайно упряма. В этом аспекте мой кхай сделал отличный выбор. Я тоже упрямый. Вместе мы сможем создать очень упрямых малышей. Немного обиды покидает мое сердце, мысленно вообразив, как человек держит моего ребенка у своей груди. После стольких лет у меня была бы семья.

— Все люди готовы, — говорит Вэктал, проходя мимо нас и направляясь к Шорши. — Мы уходим в самое ближайшее время.

— А как насчет тех, кто не может ходить? — спрашивает Золай. — Или той, которую невозможно разбудить?

— Тогда мы понесем их. Мы никого не бросим.

Шорши наделяет Вэктала любящей улыбкой и оборачивается, чтобы обнять его.

— Вы так добры к нам. Я никогда не смогу сполна отблагодарить вас за это.

Он касается ее щеки.

— Ты моя. Это единственное, что имеет значение.

Я притворяюсь, что не смотрю, когда она своими зубками игриво покусывет его большой палец. Не грех проявлять чувства на публике, но осознавая, что моя собственная больная пара сидит в своем углу и хмуро смотрит на меня, на это очень тяжело смотреть. Она явно не радужно настроена при мысли о паре.

Она не рада тому, что это — я. Она находит меня отвратительным.

«Рáхош намного страшнее, чем большинство».

Я хватаю одну из шкур, от гнева я еле держу себя в руках, и стремительно направляюсь к ней. Не имеет значения, нравлюсь я ей или нет. Кхай выбирает пару. Она должна будет просто смириться с этим.

— Просыпайся, — говорю я, как только подхожу к ней и отодвигаю одеяло. — Ты…

Ее голова наклоняется и резко падает на пол. По крайней мере, она не по собственной воле пренебрегает моим вниманием. Она без сознания. Ужас пронзает мое сердце, и я притягиваю ее к своей груди, укачивая и согревая. У нее такая холодная кожа. Разве она совсем не может удерживать тепло? Как же она сможет выжить? На какое-то мгновение меня охватывает паника. Это должно быть то, что испытывает Вэктал, когда смотрит на Шорши. Беспомощность перед ее хрупкостью. Я укачиваю женщину около себя и похлопываю ее по щеке.

Мгновение спустя она пробуждается, а затем при виде меня отодвигается.

— Капитан Очевидность. Мне стоило догадаться.

Я игнорирую свою уязвленную гордость. Понятие не имею, кто такой «Капитан Очевидность». Полно человеческих слов, которые не имеют смысла. В пещере старейшин мы получили дар знания их языка, но очевидно, что кое-что осталось все равно непонятным. Порою, когда мой человек говорит, я даже понять ее не могу.

Правда, ее презрение ко мне я понял более чем хорошо.

Я подпираю ее своей грудью и помогаю встать на ноги. Она шипит от боли, когда пытается приподняться, и падает обратно на меня. Она своей маленькой спинкой ударяется о мою грудь, и мой кхай тут же вспыхивает к жизни…, как и мой член.