Иностранец ищет жену

Это был не оргазм — это было насыщение. Понимание совершенства мира, осознание себя — частью. Не было больше проблем, не было невзгод, не было лишений, не было злых людей. Она была здесь и сейчас, в состоянии кристальной нирваны.

Он снова лег на неё, оба тяжело дышали.

Она услышала, как он засмеялся.

— Я впервые себя не сдерживал… впервые за всю свою чертову жизнь!

Она не нашлась с ответом. Ну что тут скажешь?

Утро

Всё утро она уверяла себя, что не спит. Что картинка, которую воспринимают её глаза, реальна. А как в такое поверить?! Всё утро Нойман был непривычно… счастлив. Он делал немыслимое!

… Как только она проснулась, наткнулась на его довольное лицо.

— Просыпайся, одевайся — и бегом на кухню, — заявил мужчина своей сонной любовнице. — Я там завтрак готовлю.

Он вышел из комнаты, а София лишь протерла глаза.

«Приснилось мне, что ли?»

На сборы ей понадобилось пять минут. Она вошла на кухню, и увидела Ноймана, что сосредоточено переворачивал блины и подпевал попсовой немецкой песенке, что лилась из динамика.

«Я что, до сих пор сплю?».

— Доброе утро, Эрих, — и обтянула пониже майку.

Мужчина посмотрел на её удивленное дезориентированное лицо, и снова рассмеялся. София была уверена, что даже дом застыл в удивлении, пораженный самим фактом, что Нойман умеет издавать подобные звуки.

— Ты иногда бываешь такой очаровательной, — прокомментировал он.

— Да… бываю.

Он выложил на тарелку еще один блинчик, и поманил её к себе.

— Пробуй, — и вложил ей в рот кусок мягкого молочного блина. — Вкусно?

— Да, вкусно. — Она прожевала угощение. — Ты что-то пил?

— Пил.

Рывок — и он усадил Софию на столешницу.

— Тебя пил. Ночью.

А когда София залилась краской, он снова заразительно рассмеялся. Не мужчина, а довольный домашний кот, разнеженный, беззаботный!

— Ты будешь очень счастлива, София! — сказал Эрих горячо, сжимая её в своих объятиях. — Ты будешь просто безгранично счастлива со мной, я даю тебе свое слово!

Он привел её в свою комнату, раздел, и уложил рядом.

Они уснули рядом. Проснулись рядом… он снова её взял. Затем пошел в душ, и она услышала, как он — подумать только! — поет! Эрих Нойман пел!

Ну а София… она спрашивала себя, почему её отношение к Эриху так резко изменилось? В чем причина? В том, что Марк не рядом?

Рядом с Эрихом, казалось, все страхи затухали, и даже мистичная Сафрон больше не появлялась.

Появится, скоро она снова появится, весь слова своего Эрих Нойман не сдержал — неделю спустя он выгнал Софию из своего дома… а также из своего сердца!

Глава Двадцать Вторая: Изгнание Софии Коваль

Его руки не были ни спасением, ни наказанием. Она мирилась с существованием в его доме, так как не могла иначе. Переживала за семью, за мужчину, которого Нойман бросил истекать кровью на трасе.

Ей было страшно… Но!

Иногда ей казалось, что тело играет с ней какую-то злую шутку. София не могла найти более точного определения, кроме как: её тело любило Эриха Ноймана.

Видя в его глазах знакомый голод, внизу живота растекалось знакомое тепло, а в голове будто загоралась лампочка под названием «удовольствие».

Софии были стыдно за это чувство, за собственный комфорт, за покой, испытанный впервые. И где! С кем! Рядом с наименее подходящим из мужчин!

Однажды она проснулась, прошла в ванную комнату, и застыла. Оперлась руками об пузатый умывальник, и посмотрела на себя внимательно, будто впервые.

Она не любила утро, считала его грязным, серым, вечерние сумерки были её временем, а тут захотелось рассмотреть себя такую, утреннюю.

Женщина смотрела на себя в зеркало, и задавалась вопросом:

«Неужели я теперь — его? И так будет всегда?»

Так и стояла София у зеркала, думая о себе, об Эрихе, их будущем. Вспоминала, как он брал её в душе, а она поддавалась, ловила капли с его плеч, она помнила выражение удивления на его лице, когда она опустилась пере ним на колени.

Почему опустилась? Да потому что дурь в голову ударила, не иначе!

— С ума вы сходите, Софья, — фыркнула София.

Рядом мяукнул кот, видимо, соглашался с хозяйкой.

•• • ••

Ближе к обеду на улице потеплело. София на одела купальник, и пошла к бассейну — погреться под первыми по-настоящему теплыми лучами. Лето должно было вот-вот взять бразды правления в свои руки.

Эрих еще рано утром куда-то уехал. София легла на шезлонг, принялась что-то читать. Мысли постоянно возвращались к Эльзе. Было странно понимать, что остался на этой земле кто-то, кто помнит ту, умершую Тамару, кто видел её мир, жил в то же время, что и Тамара.

Софии казалось, что тот мир существовал в каком-то другом измерении. Но была Эльза — связующее звено между «мирами».

Софии хотелось поговорить с Эльзой, посмотреть ей в глаза, но она пока не решалась это сделать.

Тревожные мысли таяли под ласковым солнцем. Перевернувшись на бок, София погрузилась в легкую дрему.

Ей впервые за долгое время снилась Сафрон — та печально на неё смотрела, и очень долго молчала. А затем сказала: «Он наконец-то всё узнал… он знает».

Проснулась Софию от необычного чувства…