Иностранец на Мадейре

Давно нет империи, но некоторые ее форпосты остались. Правда, официально Мадейра никогда британской колонией не числилась. Но был момент, когда она чуть было ею не стала. В 1662 году португальская принцесса Катарина Браганская выходила замуж за английского короля Карла II. Это был чрезвычайно важный для Португалии династический союз, призванный закрепить альянс двух морских держав в их противостоянии Испанской экспансии. В приданое принцессе давали Бомбей и Танжер, но в Лиссабоне опасались, что английский парламент сочтет это недостаточным. Было принято секретное решение добавить в крайнем случае к нему еще и Мадейру. Но как-то уж так сложилось, что такая добавка не потребовалась: в конце концов, укрепление союза с Португалией было важно и для Лондона – по всяким стратегическим соображениям. В результате Катарина сыграла большую роль в британской истории, оказала серьезное влияние не только на международные отношения, но и на традиции двора. Любвеобильный король по-своему любил жену, но не мог удержаться от многочисленных романов на стороне. Детей у нее не было, а вот свободного времени было много, и она его использовала, чтобы просвещать английскую аристократию, приобщать ее к новейшим веяниям. Например, приучила ее пить чай и есть мармелад. Парадокс, конечно, в том, что с тех пор португальцы к чаю остыли совершенно. Пьют теперь все больше кофе, а о чае вспоминают тогда, когда простуживаются. (Если в кафе кто-то в очереди перед вами заказывает чай, лучше отвернитесь на всякий случай, чтобы не заразиться.) Мармелад тоже больше почти не употребляют, хотя в деревнях бабушки делают нечто похожее из груш, предпочитая ему свои великолепные джемы и варенья. (О, незабываемая Doce de Cereja, вишневое варенье, чемпион жанра!) Зато Британию сделали главными потребителями и того и другого на века.

Во времена наполеоновских войн Мадейра находилась под так называемой «дружественной оккупацией» британских войск. Правда, дружественной она стала не сразу. Поначалу высадившиеся на острове войска под командованием генерала Бересфорда вели себя как завоеватели и потребовали от португальского губернатора капитуляции и передачи военным всей полноты власти.

В том, что так случилось, была виновата… Россия. Британия так резко среагировала на Тильзитский договор Парижа и Петербурга, воспринятый Лондоном как антибританский сговор. И как все же иногда повторяется история! Как и у советско-германского пакта 39-го года, у этого договора были секретные приложения. Александр I согласился поддержать завоевателя, получив за это свободу действий в Финляндии, которую Россия смогла отторгнуть от Швеции и аннексировать. А наполеоновская Франция получила российскую поддержку в организации блокады Британии и в том числе захвате ее флота в европейских портах. Использовав Россию, Наполеон ее потом обманет и нападет на нее, точно так же как Гитлер поступит затем со Сталиным. Но в момент подписания Тильзитского договора Александру казалось, что он такой ценой не только купил мир для своей страны и родичей, но и создал мощный альянс, перед которым вынуждена будет склониться вся Европа…

Португальский принц-регент как мог потихоньку саботировал выполнение французских требований, хотя формально и вынужден был подчиниться грубой силе. (В конце концов с британской помощью он будет переправлен в Бразилию, и Рио-де-Жанейро станет временной столицей Португальской империи.)

Вскоре британская оккупация Мадейры была переведена на другую правовую основу: был заключен договор, который вернул реальные полномочия гражданским португальским властям. В целом отношения местного населения с этими «друзьями» в чужой военной форме были взаимно уважительными и действительно скорее дружелюбными, но не безоблачными, возникали и конфликты. Народная память сохранила неприятный эпизод: за какую-то провинность британский солдат был приговорен к смертной казни через повешенье. Для острова это было совершенно чрезвычайное событие, и местное общественное мнение считало, что оккупанты не должны лишать человека жизни на чужой территории без решения португальского суда.