Иностранка

Девушка послушно выполнила приказ и тут же обернулась. Григорий подошел к комоду и осторожно положил сверток на деревянную столешницу из темного дерева.

— Что это, Гриша?

— Здесь то, о чем мы говорили с тобой на прошлой неделе, — он осторожно раскрыл коробку и, указав глазами внутрь, сказал: — У коробки двойное дно. Вот, сверху лежат перчатки. Ты наденешь их и только после этого дернешь за ленты, вот здесь видны они сбоку, тогда откроется потайное дно. Там лежит платок. Осторожно возьмешь его и положишь сверху вещей Зубова. Ты ведь говорила, что он ежедневно берет новый платок?

— Да, Екатерина Алексеевна как-то упоминала об этом.

— И проследи, чтобы прислуга не полезла в его комод.

— Его камердинер прибирает по вторникам и субботам в его комнатах, насколько я осведомлена. Можно положить его во вторник днем, тогда будет еще целых три дня.

— И ты же сможешь пройти в его комнаты тайком, чтобы никто не видел?

— Смогу. Из покоев императрицы ведет потайная лестница к нему в спальню, на первый этаж. Всего минута, и я там. Я иногда прибираю на его письменном столе, причем когда его нет в комнате, поскольку императрица очень ревнует своего любимца. Ее личный камердинер или она сама сообщают, когда мне можно войти в комнаты.

Быстро вскинув взгляд на девушку, Григорий нахмурился, осознавая, что, если императрица и ее окружение знают, что Машенька прибирается на столе Зубова, тогда это действительно очень опасно, и она наверняка будет в числе первых подозреваемых после отравления Зубова. Чемесов судорожно сглотнул от этих неприятных мыслей и внимательно посмотрел на девушку. Отчего-то впервые за все время знакомства с Машей он начал сомневаться в том, стоит ли втягивать ее в эту страшную игру, все-таки она была так молода и наивна. И Григорий прекрасно знал, что она очень сильно любит его, только из-за этого Машенька согласилась на этот безумный, опасный поступок. Испытывая сомнения и неприятное чувство жалости к ней, молодой человек вдруг резко захлопнул коробку и, вскинув на девушку отчаянный взор, тихо произнес:

— Хотя, Маша, я думаю, ты можешь отказаться от всего этого.

— Ну как же, Гриша? Ты же сказал, что Зубов угрожает тебе, и другого выхода нет.

Нахмурившись, Чемесов отчетливо понял, что более нельзя вливать сомнения в чувствительную душу девушки, а то она и вправду откажется от всего этого тайного плана. Но он помнил, кто поручил ему это, и опасался, что влиятельные люди могут разгневаться. А ведь Чемесов надеялся на их дальнейшее покровительство и быстрое продвижение по службе, обещанное ему за удачный исход щекотливого дела. Тут же его железная воля отсекла ненужные сомнения, и он тихо твердо произнес:

— Если ты поможешь мне, Маша, я буду век благодарен тебе.

— Я же обещала, — кивнула с горячностью девушка и, взяв в руки коробку и переставив ее под кровать, добавила. — Я все сделаю, Гриша, как ты просишь. Ведь я боюсь за тебя.

— Да, и запомни, никто не должен тебя видеть.

— Я понимаю.

Она повернулась к нему, Чемесов проворно заключил девушку в объятия и, уткнувшись лицом в ее мягкую волнистую чуть напудренную прическу, глухо сказал:

— Будь осторожна и бери все только перчатками.

— Да, я поняла.

— И еще. У тебя будет всего восемь дней, далее яд потеряет силу.

— Хорошо, — кивнула она. Она подняла на него глаза и, видя его напряженное лицо и мрачный взор, тихо добавила: — Я все сделаю, Гришенька, не волнуйся. А после уже ничто не помешает нам быть вместе, ведь так?

— Да, — кивнул он и как-то печально улыбнулся.

Она расцвела в ответ и приникла губами к его подбородку.

— Я хотела тебе открыться, Гриша.

— В чем же? — спросил напряженно он, все еще не в силах расслабиться от мысли, что подвергает эту наивную, юную пташку такой страшной опасности. Совесть, которая отчего-то проснулась в душе Григория в последние несколько дней, не давала спокойно воспринимать эту ситуацию.

— Я тяжела, — пролепетала Машенька так тихо, что он почти не расслышал. Чемесов тут же обхватил пальцами подбородок девушки, приподняв ее лицо. Вперив напряженный жесткий взор в ее глаза, он выдохнул:

— Ты ждешь дитя?

— Да, Гриша, уже два месяца…

— Машенька, красавица моя, как же так? — неприятно удивился молодой человек, опешив от слов девушки. Чемесов напрягся всем телом, осознавая, что эта связь, которая была задумана его покровителями с целью устранения Зубова, нынче еще осложнилась тягостью Озеровой. Тут же все существо Григория в негодовании возмутилось, он понимал, что не желает жениться на девушке. Ведь он и соблазнял ее только с определенной целью. Но его сердце отчего-то сильно застучало и затвердило, что Машенька далеко не безразлична ему, и что его долг как порядочного человека непременно взять ее замуж. Отметив на лице молодого человека сомнения, мрачность и напряженное размышление, девушка тихо спросила:

— Ты не рад?