Иностранка

Мадлен наконец успокоилась. Она села делать уроки. Жизнь уж не так плоха, как казалось ей тогда, когда она томилась на подоконнике. Главное, что отец дома, он с нею!..

Бабушка вернулась поздно. Сняв пальто, она прошла к себе в комнату, пошумела ящиками стола и появилась перед Мадлен с деревянной шкатулкой в руках.

Поставила шкатулку на стол, открыла ее маленьким ключиком и подняла крышку. Сначала она вытащила оттуда пачку старых писем, перевязанных синей лентой, потом пожелтевшие фотографии и, наконец, заветные документы.

— Мадлен! — сказала она торжественно. — Все решено! Как только наши дела немного наладятся, я еду в Одессу… — и выдержала драматическую паузу. — Ты поедешь со мной!.. У Густава я не возьму ни франка! У меня есть собственные сбережения!.. Правда, небольшие, но есть!.. — Она развернула старинные бумаги и подвинула их поближе к Мадлен. — Вот, взгляни! Здесь все написано! Дом принадлежит мне!.. Я попрошу за него совсем немного денег. Ведь за многие годы он им принес немало дохода!..

— Шантелье сказал, что вам не дадут никаких денег!.. — перебила ее Мадлен.

Мадам Жубер упрямо мотнула головой.

— Ты видела сегодня вечерние газеты? Погибли какие-то важные ультра! Так вот, у меня есть один план! — Она придвинулась к Мадлен. — Его одобрили умные люди!.. Ведь там, в России, ненавидят фашистов, их возмущают ультра!.. Я скажу, что Густав является жертвой ультра! Что из-за них он опозорен! Наконец, покажу фотографии в сегодняшних газетах. Мне должны поверить!..

В глазах бабушки прыгали искорки. Она была возбуждена и ждала бурного одобрения Мадлен. Но девочка молчала, и мадам Жубер совсем по-детски обиделась.

Тогда Мадлен обняла ее за шею своими тонкими ручками.

— Знаешь, бабушка! — сказала она. — Жак скоро придет домой!..

Мадам Жубер удивленно взглянула на нее и шумно поднялась с места.

— Пойду спать! И ты ложись, не то утром проспишь школу!..

Скоро в их квартире погас свет. Наступила тишина. Однако никто не спал. Густав смотрел в мерцающий сумеречной белизной потолок, и в его голове шевелились тяжелые мысли. Он вновь и вновь переживал события дня. За ним могут последовать еще много трудных дней. Что, если сообщники убитых не поверят в несчастный случай и заподозрят Густава в том, что он имел отношение к похищению документов? А ведь в этих документах разоблачаются их преступления. Как поведет себя Далишан?.. Оказалось, что он участвовал в похищении Жака.

Густав постепенно восстанавливал в своей памяти все детали катастрофы… Вот он поворачивает машину за угол. Навстречу мчится тяжелый «крупп», надвигается на его машину и невольно занимает часть правой стороны узкого проезда. Густав ведет свое такси на сближение. «Стой!..» — кричат пассажиры. Он делает вид, что хочет вывернуть машину, но на самом деле подставляет заднюю часть кузова под таранный удар. Это мгновенный, точный расчет. Густав впивается руками в рулевое колесо и откидывается назад. Могучая сила бросает его вперед, он ударяется о верхнюю часть ветрового стекла и на несколько мгновений теряет сознание… Что покажут измерения? Что скажут на допросе свидетели? Сумеет ли кто-то доказать, что он мог вовремя затормозить?..

Ох, как болит голова!.. Саднит лоб… Почему он, Густав, совершил этот поступок? Какое отношение к нему имеет Шантелье?.. Зачем ради него он рисковал своей жизнью?.. Мысли, бесконечные мысли теснили его голову. И среди них мысли о Мадлен. До мельчайших подробностей вспомнил он тот разговор с нею, когда она заставила его пойти к Шантелье… То, что случилось теперь, — это продолжение… Да, несомненно, он сделал это ради нее!.. Он не мог обмануть ее ожидания, подорвать ее веру в себя…

Не спала и Мадлен. Свернувшись в клубочек, она лежала и думала о своих ребятах, о Жаке, Эдмоне и Люсьене и о тех сложностях, которые неожиданно возникают в жизни. Почему Жак должен страдать из-за отца, почему надо бояться Эдмона, почему Люсьене приходится скрывать от матери, что она сделала хорошее дело?.. Во всем этом так трудно разобраться!.. Мадлен теперь не может пойти к Марии, она не должна здороваться с Шарлем. Даже от бабушки нужно что-то скрывать… И вдруг Мадлен вспомнила сегодняшний разговор с бабушкой… Она может поехать в Одессу! Увидеть тех ребят, которые прислали письмо! Только сейчас она поняла, какие интересные перспективы открываются перед ней. И тут же подумала, что эта поездка невозможна. Как же она оставит отца в такой трудный для него момент? Бедный, ему, наверно, очень тяжело. И раненая голова болит…

Но снова вернулись мысли об Одессе. И чем больше Мадлен думала об этой поездке, тем привлекательней она ей казалась…