Иностранка

Это было летом. Рами хорошо помнила яркие лучи полуденного солнца на рыжем паркете и ощущение знойного воздуха на коже лица. Ветер раскачивает светлые занавески на окне, а из магнитофона, стоящего на подоконнике доносятся звуки тяжёлого рока. Мама все время слушала любимые кассеты, когда готовила обед, и часто так увлекалась, что, забыв про готовку, пускалась в пляс. Такое яркое воспоминание, словно запечатленное на пленке: мама, стоя к ней спиной, трясет длинными каштановыми волосами в такт музыке, а на плите аппетитно шкворчат свиные отбивные, наполняя кухню пленительным ароматом. Рами даже песню вспомнила. В тот год мама особенно увлекалась творчеством Оззи Осборна. В девяносто пятом вышел его альбом «Ozzmosis» и одну песню мама слушала на повторе бесконечное количество раз, подпевая высоким красивым голосом.

On his way to dinner

When it took him by suprise,

And with one pull of the trigger

He would vanish overnight.

Dancing by the roadside,

Holding on for dear life,

Then a gun from out of nowhere

Made a widow of his wife1

Песня Перри Мейсон так нравилось маме, потому что она обожала эти старые детективные романы. Талантливый адвокат, созданный Эрлом Гарднером, был её любимым персонажем. А тут такая роскошь: сам великий и ужасный Оззи спел про него. Да, у мамы был интересный музыкальный вкус, не удивительно, что и сама Рамиля с детства предпочитала тяжёлый рок мелодичным западным поп-звёздам и мальчишеским группам, что так любили её одноклассницы. В двенадцать лет она могла по памяти спеть арию Иуды из рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда» на английском, но понятия не имела, что поет мальчиковая группа, от которой сходили с ума все девчонки её возраста. С её склонностью к изучению языков и цепкой памятью Рами ждало блестящее будущее. Но жизнь сложилось иначе…

Какая ирония! Мать так любила эту песню Оззи, а вскоре, как и героиня первого куплета, сама стала вдовой. Только не пистолет, а смертельная болезнь убила её мужа, отца Рамили. После его смерти мама уже не танцевала. Не было времени. Пришлось работать за двоих, чтобы дать возможность подрастающей дочери поступить в институт.

Знала бы мама, что все напрасно, и Рами так и не суждено будет закончить его. Хорошо хоть уроки кулинарии пригодились. Мама готовила потрясающие ресторанные блюда с легкостью, на которую были способны разве что лучшие шеф-повара. Она с детства привила Рамиле любовь к приготовлению пищи. Рами знала: многие женщины считают это пыткой, её же мама научила тому, что готовка – чистое удовольствие. Потому нынешняя работа ничуть не тяготила.

От мыслей о матери к горлу подступил комок. Ведь мама наверняка думает, что Рами мертва и горюет по ней. Никто из близких до сих пор так и не узнал, что с ней случилось. Одиннадцать лет назад её выдернули из привычной жизни и заставили забыть о прошлом. Даже сейчас, когда Рамиля обрела свободу, она не могла позвонить матери и сообщить, что жива. Ведь отец и братья Мансура наверняка прослушивают телефон. Они прекрасно знали кто Рами такая и где жила до похищения. Стоит только позвонить, как горячие джигиты бросятся на поиски, и страшно даже подумать, что они сделают с ней, если найдут.

Несмотря на духоту и напирающую толпу стало зябко. Она пугливо огляделась по сторонам, но её окружали счастливые лица фанатов, с нетерпением ожидающие концерта любимой группы, а вовсе не мстительные кавказцы с черными бородами. Можно было расслабиться. Никому и в голову не придет искать её здесь, на концерте «Скрик» в первых рядах фанзоны.

Рами горько усмехнулась собственным мыслям. Мансур не ожидал что покорная наложница после всех этих лет, способна на такое. Она вспомнила, как горячими углями вспыхнули его чёрные глаза, когда нож вошёл в неподатливую плоть и как быстро угасли. Стало холодно в груди. Она ненавидела Мансура всем сердцем, но оборвать нить его жизни собственными руками, ощущать сладковатый запах крови, бьющей фонтаном из раны на крепкой загорелой шее… Убивая кого-то ты убиваешь саму себя…

«Прекрати об этом думать, дорогая, иначе снова случится приступ», предупредил внутренний голос и был совершенно прав. Рами следует забыть об этом раз и навсегда. А на вопросы о прошлом отвечать общими фразами. Родилась в провинции, там же училась, потом поехала искать заработки в Европу и осела в Берлине. Этого вполне достаточно, остальное никого не касается.

Вряд ли она когда-нибудь осмелится снова рассказать правду. Даже с психологом было не просто. За время сессий Рами ни разу не слышала слов осуждения, но видела ужас в его глазах, когда начинала рассказывать о том, что именно делал с ней Мансур все эти годы. А не было ничего гаже, чем видеть жалость в глазах людей. Их чувства напоминали насколько всё случившееся мерзко.