Иностранные формирования Третьего Рейха

Через несколько дней после вторжения немцев в СССР начальники отделов РОВС и ОРВС объявили регистрацию добровольцев для службы на Восточном фронте. В оккупированной зоне Франции было зарегистрировано более 1500 офицеров-эмигрантов, «изъявивших желание безоговорочно участвовать в борьбе против большевизма»^{1109}. Интересно отметить, что около 200 офицеров, набранных во Франции, почти сразу же отбыли на фронт. Вопреки ожиданиям эти офицеры не использовались как одно подразделение, а были распределены по немецким частям в качестве переводчиков — зондерфюреров (Sonderfuhrer). Наблюдая за процессом создания европейских добровольческих формирований, эмигранты начинали беспокоиться и проявлять нетерпение. Для примера возьмем одно из эмигрантских писем конца июля 1941 г.: «Нет сил терпеть, прошу покорно Вашего совета, есть ли надежда ждать организацию или идти добровольцем в чужой легион. Я бронепоездник с «Иоана Калиты», был в Галлиполи. Если скоро предпримите что-нибудь, хорошо, подожду, если же нет, уезжаю к кому бы то ни было, только к врагам большевиков»^{1110}.

Таких нетерпеливых в одной только Франции оказалось приличное количество. Узнав о формировании Легиона французских добровольцев (LVF; см. в главе «Франция») русские эмигранты, имевшие французское гражданство, стали вступать в его ряды. Большинство эмигрантов были ветеранами французского Иностранного легиона. Русскими добровольцами была укомплектована 3-я рота 1-го батальона Л ВФ, ее командиром был лейтенант Иностранного легиона Коптев. Командиром 4-й роты был лейтенант Адамович, а заместителем командира 1-й роты — лейтенант Юревич^{1111}. Таким образом, на момент создания ЛВФ, вернее его 1-го батальона, одна из его рот была сформирована из русских эмигрантов, а двумя командовали русские офицеры-эмигранты. В состав ЛВФ вступили и кавказские эмигранты — 40 грузинских добровольцев, и некоторое количество армянских добровольцев^{1112}. Вместе с арабскими добровольцами и несколькими неграми личный состав легиона представлял собой очень красочную картину. По прибытии в Дебицу немцы потребовали заменить русских офицеров на французов, а также сократить количество русских в легионе. Русские командиры рот были заменены на французских офицеров, но простые легионеры остались продолжать службу^{1113}.

Тем временем в Хорватии генерал Драценко жестко высказал свою позицию по поводу начавшейся войны: «Эту борьбу, а не туманное философствование ведут народы Европы во главе с Германией и ее Вождем и нам, русским националистам и патриотам, сейчас по пути только с ними»^{1114}. Вскоре Драценко отдал приказ о регистрации солдат и офицеров для участия в начавшейся борьбе с коммунизмом. Для службы зарегистрировалось более 1500 человек. Подавляющее количество записавшихся было офицерами: 2 % были генералами, 15 % — штаб-офицерами, 40 % — обер-офицерами, 22 % — унтер-офицерами, 16 % — нижними чинами, 3 % — военными чиновниками, 2 % — военными священниками, врачами и фельдшерами^{1115}. Среди записавшихся было и 20 офицеров Генерального штаба.

В августе 1941 г. по распоряжению Драценко начали организовываться военные курсы, на которых планировалось преподавать около 20 предметов специальных и общевоенных дисциплин. В городе Банья Лука обществом офицеров генерал-майора Шишлова помимо чисто военных курсов были организованы и политические. Генерал-майор В. К. Бодиско вел занятия по повышению квалификации с офицерами-артиллеристами. 29 августа 1941 г. в Загребе были организованы шестинедельные курсы сестер милосердия. Курсы были организованы при непосредственном участии уполномоченного Российского общества Красного Креста П. М. Боярского. Занятия на курсах начались 1 сентября 1941 г., тогда же была начата регистрация женщин-врачей и дипломированных сестер милосердия. Бурная деятельность русских эмигрантов в НДХ нашла отражение даже в болгарской прессе, в ней появились заметки о формировании в Загребе легиона добровольцев из русских эмигрантов^{1116}. Активность эмигрантов вызывала недоумение у хорватских властей и негативную реакцию у немцев. По требованию последних 10 сентября 1941 г. регистрация русских эмигрантов, проживавших в НГХ, для участия в антисоветской борьбе была остановлена.

Постепенно деятельность генерала Драценко сошла на нет, прекратилось издание сводок. Непонимание немцев и ущемление ими русских национальных интересов не оттолкнуло от них основной массы русской военной эмиграции. Многие русские эмигранты из Хорватии во главе с генералом Драценко вступили в ряды Русского охранного корпуса, формировавшегося в Сербии, другие в частном порядке вступили в ряды хорватских частей. Так, известно о службе русского лейтенанта Коробкина в составе 369-го усиленного хорватского полка в 1941–1943 гг.