Иностранный легион

Данный документ позволяет увидеть происходящее во Французском иностранном легионе глазами простого калмыка, представителя Донского казачьего войска. Это письмо позволяет сделать вывод, что выходцы из бывшей Российской империи попадали в данное подразделение не только в 1917–1918 и 1920–1921 гг., но и в последующее время. Такой факт свидетельствует в пользу того, что связь между русскими легионерами со своими бывшими односумами прекратилась на долгие годы. Дело в том, что, несмотря на все тягости легионной жизни, особенно для свободолюбивого казачества, те же казаки продолжали пополнять собой ряды Легиона и в более позднее время, что и видно из изложенного ниже документа.

Письмо калмыка-легионера Сафона Санжиновича Бормагнанова донскому атаману Африкану Петровичу Богаевскому от 19 декабря 1924 г. из Марокко во Францию, Париж: «…Сижу один у подножия гор Атласа, друзей-то своих казаков нет, а есть русские, но редко наблюдаешь между ними честного друга… Но, конечно, не все такие, есть и между ними хорошие люди. Вот между этими «барашками» и кручусь.

… В настоящее время нахожусь в кампании Оран, ординарцем при лошади у командира полка. Принял лошадей недавно — в декабре месяце прошлого года, а раньше был во 2-м батальоне. Всего имею службу в Легионе шестнадцать месяцев. Ангажировался я в Константинополе, в конце 1923 года.

… Может, есть у Вас газеты, журналы и книги, то пожалуйста, пришлите. Буду очень рад, до высшей степени. Казак-калмык Сальского округа, станицы Граббевской Бормагнанов». Данный документ содержится в Государственном архиве Российской Федерации ГА РФ. Ф.6340. Оп.1. Д.9. Лл.2–3. Он позволяет исследователю увидеть Французский иностранный легион глазами другого легионера.

Письмо Василевского из Марокко в Прагу А.А. Воеводину, 1924 год: «Многоуважаемый коллега Воеводин, получив Ваше извещение за номером триста сорок шесть, спешу Вам ответить и сообщить все то, о чем Вы просите. Что касается жизни русских студентов в этой стране, обиженной Богом и людьми, то могу сказать одно: Иностранный легион сравнивает всех в общую массу, называемую Легионом, — студенты, офицеры, анархисты, чернорабочие, грабители, авантюристы и так далее. Так что говорить о студентах, как вообще о русских, не приходится. Легион живет своей жизнью, жизнью каких-то отшельников, но отшельников поневоле. Здесь слово «легионер» означает «все». Если Вы находитесь в полосе военных действий, то на Вас смотрят, как на какой-то автомат, который должен работать, не спрашивая ни отдыха, ни еды, ни воды; если Вам посчастливилось получить пулю, то говорят: «издержки производства». В гарнизоне, на отдыхе, на Вас смотрят, как на разбойника, зарезавшего, по крайней мере, человек 10; завидев Вас, прохожие стараются как можно подальше обойти. Как видите, от внешнего мира мы отрезаны; единственное утешение для нас — книга, газета, журнал; для некоторых — вино. Поэтому я Вас прошу, от имени многих русских, которые еще не успели погрязнуть в этой яме, выслать газет, журналов, хотя бы старых. Из полковой библиотеки книг или газет достать нет возможности, так как сейчас почти весь Легион стоит на постах. Вы легко поймете наше прозябание здесь, на постах, если я Вам вкратце опишу, что собой представляет пост. Вообразите маленький квадрат земли — аршин 10 на 15, обнесенный каменной стеной, аршина три высоты; внутри находится барак — для людей, человек на десять; кругом, верст через 5 или 6 — пост, подобный первому, и так далее. Кругом — степь или лес. Ваша обязанность — защищать эти 4 стены. Выходить из поста дальше, чем шагов на 30, воспрещено, да и не рекомендую, потому что Вас ждут пуля или нож араба. Как видите, живем очень «весело». Единственно, что нас подбодряет, это надежда на скорое окончание. Извиняюсь, что разболтался. С приветом, Василевский».