Иностранцы

В Малинино, в здании бывшего райкома партии под трехцветным флагом, длинные коридоры были покрыты темнокрасной, вытертой до нитяной основы ковровой дорожкой. Но на дверях блестели новенькими золотыми буквами фамилии начальников. К главе администрации

Феликс решил не соваться, он вспомнил - продавщица Лида что-то рассказывала про заместителя главы... Заместителей оказалось в этом здании трое.

- Скажите, пожалуйста, - спросил Феликс у проходившей мимо хмурой женщины с бумагами в руке. - Кто из замов отвечает за еду, что ли?.. снабжение?.. Он совершенно отвык за год от казенной речи, с трудом слепил фразу. Но девица поняла.

- Кутаков.

Секретарша Кутакова, молодая розовая девка с голыми руками и ногами, с сигареткой в красных губах, очаровательно улыбаясь, сказала Феликсу, что шеф очень, очень занят. Феликс с досадой почесал бородку и вдруг нашелся:

- Передайте, это, мол, русский англичанин... Он поймет.

В глазах секретарши мелькнуло удивление, она, кажется, что-то вспомнила... Да и быть не может, чтобы они здесь не судачили о странных новопоселенцах в селе Весы!

- Щас!.. - Девица скользнула, как спрут, всем своим розовым телом одновременно в дверь к начальнику и через секунду выплыла, с любопытством глядя на долговязого посетителя в дубленке и унтах. - Проходите, Олег Иваныч примет вас.

Заместитель главы администрации, смуглый человек с усиками, очень похожий на таджика или узбека, но судя по фамилии русский, стоял возле сейфа и, сконфуженно расплывшись в улыбке, раскинул руки как бы для объятия:

- Дорогой наш подопечный!.. Лучше поздно, чем никогда!.. - и сведя руки, даже неловко хлопнув в ладоши из-за того, что Феликс запоздал протянуть свою руку, он продолжал. - Слышали!.. Вот мерзавцы!..

Он, видимо, чувствовал свою вину. И откровенно побаивался небольшого, но все же областного начальничка с плечами, как у баяна на свадьбе. Ведь Николай Иванович Ярыгин наверняка просил их здесь приглядывать за "другарем", помогать. Да вот, не уберегли от неприятности. Кутаков слушал Феликса ( про объявление в газете, про новый переезд) и кивал, как заведенный.

- Вы... вы еще нашему общему другу не сообщали? Про вчерашний поджог? И не надо! Мы тут все сделаем... покроем, так сказать, ущерб...

- Да не стоит, - скривившись от неловкости, отвечал Феликс.

Он принялся протирать очки. - Вы мне помогите только в Саяны летом улететь.

- Обязательно! Непременно!

- Это же тоже ваш район?.

- Наш, наш! С этой, западной стороны - наш, - отвечал заместитель главы администрации. - И не о чем не беспокойтесь! Отправим с гляциологами... бесплатно отправим... а объявление в хазету я сам лично продыктую! Сейчас же! - И смуглый человек с усиками, очень похожий на таджика или узбека, но судя по выговору украинец, проводил гостя до второй, коридорной двери.

5.

Но когда к ночи Феликс вернулся домой, он с замершим сердцем увидел на краю села грязнорозовое облако света и свой заплот с воротами, лежащие на снегу, черные, затоптанные. Само жилье стало вдруг низеньким - лишилось второго, деревянного этажа, потеряв и крышу, и застекленную башню, где так и не успел Феликс оборудовать себе "монплезир" - уютную спаленку для летнего времени... А у первого этажа внешние пожарозащитные стены в полтора кирпича устояли, но в проломы окон было явственно видно - внутри все выгорело. Впрочем, кое-где огонь еще скалил красные зубы.

Феликс пробежал во двор - пожар уничтожил и мастерскую, спасенную вчера, но пощадил расположенные в стороне баню и хлев с коровой. В воздухе вились проснувшиеся, вылетевшие из подвала пчелы - или это Феликсу показалось? Наверное, клочья сажи.

Эля в шубейке и в шерстяной, воняющей пламенем шали, с какой-то палкой в руке, и сын молча замерли на улице, вокруг них валялись на грязном снегу постели, сумки, ведра, сапоги, костюмы с вешалками, подушки...

Увидев мужа, Эля, заикаясь, задергала горлом - не смогла и слова сказать. Феликс сунулся было прямо в дымящийся зев раскуроченного огнем дома, но махнул рукой и отвернулся.

Сын, исподлобья, с немальчишеской ненавистью глядя на село Весы, рассказал отцу, как среди бела дня - они с мамой как раз обедали - подкатил трактор, и люди с обмотанными в кашне мордами стали стрелять из ракетниц прямо по окнам... заряжали и стреляли... выстрелили раз двадцать... Мама и сын легли на полы, а когда вскочили (трактор уехал), дом уже горел. Мама побежала за водой, скатилась по лестнице, вывихнула щиколотку. Без Феликса потушить не удалось - огонь был бешеный, так, наверно, горит напалм (замечание сына).

Никто из сельчан не прибежал помочь, только продавщица Лида с новым своим воздыхателем - азербайджанцем Мусой - постояла у ворот. Он и снял ворота, и забор перед окнами повалил, ожидая, видимо, приезда пожарных, да откуда в тайге пожарные?