Иностранцы

«Что вы говорите, Борис Глебович! Неужели именно в двенадцатом округе?», – это Анжела, с грудью примерно пятого размера, высказала свое недоумение.

«Да, именно там. Ну, он-то меня не узнал сразу. Ведь столько лет прошло! Я смотрю – стоит, витрину винной лавчонки разглядывает. Я к нему подошел так с боку и говорю: «Водкой русской не интересуетесь?» А он меня сначала послать хотел, думал клошар русскоязычный докопался. Потом, смотрю, узнал: «А, это ты Борис. Я думал ты в Израиле в какой-то синагоге работаешь…» Ну пошли мы с ним в кабак ближайший, вспомнили какой театр мы с ним задумали сделать сорок лет назад. Всплакнули даже: «Да,»– говорит, – «Борис… Не о таком театре мы с тобой мечтали … Не о таком…»

Санек тщательно прожевал дольку лимона. Отхлебнул «Мартеля» и, совсем осмелев, спросил: «А вы Борис Глебович, с Владимиром Семеновичем Высоцким случайно знакомы не были?»

«С Володей мы дружили… Я ведь часто ему говорил, не пей много, Вова… Но он не слушал меня.»

Санек, вдруг, решил сказать тост: «Я хочу поднять этот бокал за великого барда…» Что дальше сказать Санек не знал, но все понимающе закивали головами и дружно выпили.

«А вы Шурик, не слышали последний релиз Ника Кейва?», – спросил Рудик, похожий на Дитера Болена, неторопливо откупоривая бутылку джина.

«Нет, еще не приходилось,» – ответил Санек с усилием вспоминая, кто это вообще такой.

«В России его еще не выпустили видимо… Но я был потрясен. В его композициях теперь четко прослеживается этническая музыка древних шотландцев. Я кстати недавно вернулся из Лондона, где гостил у наследников великих князей Романовых. А у них квартира как раз над квартирой Ника Кейва. И пару раз с ним запросто удалось пообщаться…»

«Рудик! Вы общались с Ником Кейвом? Расскажите, я давно интересуюсь его творчеством!», – прохрипела Настя низким баритоном. Санек от удивления еще раз тщательно присмотрелся к ее половым органам. Не обнаружив ничего подозрительного приготовился слушать о встречах с загадочным Кейвом.

«Ага, ты расскажи при каких обстоятельствах ты с ним общался,» – давясь от смеха, грубо перебил Рудика «Томас Андерс» – Стасик. «Первый раз он цинично облевал с ног до головы Ника Кейва, а во второй раз пытался дать ему в морду…»

«А ты вот все типа знаешь…», – обиженный Рудик слегка даже покраснел, видимо не ожидая такого вероломства со стороны Стасика.

«Да знаю… Короче, приехал наш Рудольфио в эту квартиру великокняжескую. Привез ящик всякого алкоголя и решил отметить приезд. Ну, нажрались там все обитатели, и Рудольфио соответственно. В какой-то момент, уже за полночь, раздается звонок в дверь. Как его вообще услышали – непонятно ведь музыка грохотала со всей дури. Рудольфио было совсем херово и шел он мимо входной двери в общем-то в туалет. А тут типа в дверь звонят… Решил, что кто-то из поздних гостей. Открыл, а там Ник Кейв в домашних тапках и в плед завернутый возмущенно что-то загружает. Ну типа нельзя ли потише. Рудольфио пока вникал в классический английский уже не смог подавить рвотный рефлекс и уделал Кейва с головы до ног российским соленьями, «столичным» салатом и прочими типично русскими деликатесами. После чего захлопнул перед англичанином дверь. На следующий день хозяева квартиры, естественно принесли Кейву извинения. Рудольфио устыдился своего поступка и выходил из квартиры по ночам, боясь столкнуться со своим кумиром. Следующая встреча произошла накануне отъезда. В этот раз Рудик решил не мешать напитки, а банально нажрался «бифитером». Опять шумели. Опять пришел Кейв. На этот раз он был в шапке натянутой до самого подбородка. Рудольфио принял его за лондонского бомжа и попытался съездить по физиономии, но тут вмешались великие князья и буквально оттащили его за шиворот от знаменитости…»

«Ай, молодца! Показал им русский размах!», – Серафим Сергеевич, видимо хотел сказать еще чего-то, насчет загадочности русской души, но его вдруг охватил приступ икоты.

«Попейте водички, Серафим Сергеевич», – заботливая Кристина уже спешила к надувающему щеки Серафиму со стаканом минералки.

Санек не заметил, как перешел с коньяка на джин Рудика. Он уже забыл, что сидит абсолютно голый рядом с голыми женщинами и мужчинами. Ему стало казаться, что знаком со всей компанией очень давно, что они все – практически родственники.

«Ну чего, может на дачу к Леве переместимся?», – Борис Глебович определенно был мужчина авторитетный. Поэтому сказал это так, будто Лева только и делал весь день, как ждал эту компанию и особенно Бориса Глебовича.

«А давайте к нему прямо в таком виде приедем!», – радостно загалдели девицы.

«Не вопрос, только двоим из нас нужно все равно одеться, иначе машины не поймаем. Оденутся самые старшие, то есть я и Серафим»,– Борис Глебович ловко запрыгнул в белые полотняные брюки.

Дальше у Санька случился небольшой провал памяти, который обычно бывает при резкой смене обстановки у любого человека выпившего более полулитра разнообразных крепких напитков.