Иноземец

Брен всерьез надеялся, что Сенеди сумеет воспользоваться передышкой, но они по-прежнему не отводили пистолетов от Илисиди, и Сенеди не собирался бросить ее или рискнуть ее жизнью, пока шел обыск соседних домов и закоулков.

Брен слышал приближающийся стук сапог. Прижался к земле, сердце стучало, он задыхался, боясь вздохнуть поглубже.

Сапоги протопали мимо, но тут приблизилась вторая пара.

— Здесь! — крикнул кто-то.

О черт, подумал Брен.

— Эй ты! — взревел тот же голос, Брен поднял голову — и уставился прямо в дуло винтовки, просунутой через траву, а по другую сторону редкого травяного заслона лежал человек, смотрел на него вдоль ствола, и на лице его был нескрываемый страх.

Никогда не видел вблизи землянина, подумал Брен — вечно ему действовали на нервы эти потрясенные физиономии. Особенно когда знаешь, что, кроме физиономии, есть еще палец на спусковом крючке.

— Вылезай оттуда!

Брен начал выбираться из своей норы, отнюдь не благородно, и никакой отваги не было в том брошенном камне и вообще во всей ситуации. Чертовски глупо, говорил он себе. Наверняка можно было придумать что-нибудь поумнее, но у меня бы кишки не выдержали смотреть, как забивают до смерти мужчину или стреляют в голову смелой старой женщине: просто не так я устроен.

Он на брюхе выполз наружу, на свет. Дуло винтовки уткнулось ему в затылок, вокруг собрались люди и обшарили его с головы до пят — искали оружие.

А кроме того, говорил он себе, пайдхи — не воин. Пайдхи — переводчик, посредник, его сила — в словах, и если б оказаться вместе с Илисиди, так может быть, появился бы даже шанс поторговаться. У Илисиди были раньше какие-то связи с мятежниками. Может, нашелся бы способ выбраться…

С него хотели сорвать дождевик. Застежка выдержала, но воротник разорвался сзади. Брен попытался встать, двое схватили его под мышки и рывком поставили на ноги.

— Да он не больше мальчишки, — пробормотал один в смятении.

— Они все такие, — сказал красно-синий. — Я предыдущего видел. Тащи его!

Брен попытался идти. Получалось плохо. Левую руку так прострелило болью, что потемнело в глазах, но он сомневался, что они станут слушать его объяснения, он хотел только попасть скорее туда, куда они его ведут, — и надеялся, что они поведут вместе с ним Илисиди и Сенеди. Илисиди нужна, нужна фигура, ради которой стоит торговаться, а я сам и моя верность будем фишками в этой игре…

Надо объявить свой ман'тчи к Илисиди: так они поймут мои действия — по крайней мере, могут понять, если врать убедительно.

Его притащили в соседнее здание, и Сенеди с Илисиди действительно шли сзади, их все время держали на мушке, потом толкнули к стене, и конвоиры говорили между собой, что у кого-то сломана шея — наверное, у того, которого Сенеди достал ногой, с восторгом подумал Брен и попытался взглядом установить контакт с Илисиди: уставился на нее в манере, которую атеви считают грубой.

Она посмотрела прямо на него. Стиснула губы — он не понял, что она хотела этим сказать, но, может быть, все-таки уловила его предложение…

Кто-то схватил его за куртку, развернул, притиснул спиной к шкафу красно-синий, как оказалось. На лицо обрушился удар, в глазах потемнело, он не мог стоять на ногах, но все же услышал, как Сенеди хладнокровно объясняет этому человеку, что земляне хилые и хрупкие, если его еще раз так ударить, то недолго и убить.

Отлично, подумал он. Спасибо, Сенеди. Говори с ним еще. С этим сукиным сыном. На глазах собирались слезы. Капали. Из носу текло, а он не знал, что именно течет. Его подняли на ноги, кто-то задрал ему голову, схватив за волосы. Комната плыла перед глазами.

— Это ваше? — спросил красно-синий, и Брен разглядел какое-то бурое пятно на столе, куда тот показывал.

Сердце замерло. Компьютер. И сумка рядом с ним на столе.

Они включили его в сеть для подзарядки, через стол тянулся шнур.

— Мое, — ответил Брен.

— Нам нужен доступ.

Он чувствовал во рту вкус крови, что-то текло по подбородку, но не остановилось, когда он сглотнул. Губа разбита.

— Назовите код доступа, — процедил красно-синий и рванул за куртку.

И только тут у Брена включились мозги. Он понимал, что компьютер вряд ли попадет к нему в руки. Нужно сделать так, чтобы они сами вырубили систему. Надо вспомнить коды. Заставить их добиваться ответа, заставить верить, что важнее этих кодов для них нет ничего на свете.

— Код доступа! — гаркнул красно-синий прямо ему в лицо.

О Боже, как же мне не нравится эта часть плана!

— А пошел ты на… — сказал он.

«Они-то меня не знают. И этим ответом я сразу поставил себя с ними на одну доску», — едва успел подумать Брен, как красно-синий ударил его в лицо.

На мгновение он ослеп и оглох. Мало что воспринимал. Кроме того, что его по-прежнему держат, что кричат какие-то голоса, а красно-синий отдает команду подвесить его. Брен не понимал, что значит «подвесить», но тут кто-то ухватился за воротник его пальто и разорвал, а потом с него содрали рубашку. Кто-то другой схватил его за руки и связал запястья жестким кожаным ремнем.