Иноземец

А за что? Дураки - потому что подвергаем опасности планету, на которую Гильдии наплевать? Дураки, потому что мечтаем о мире, который, любому видно, так щедро предлагает все, что мы добываем с риском для жизни, причем большую часть добытого нами в шахтах закладывают в резерв, согласно гильдейскому списку приоритетных задач?

Дураки - потому что оспариваем власть Гильдии? Когда ты никак не можешь войти в Гильдию, если не являешься потомком первого экипажа "Феникса"? Не это ли главная причина, из-за которой рожденные в Гильдии называют нас дураками? Потому что ни один потомок строителей станции никогда не сможет переступить разделительную линию и обучаться на гильдейца, и Гильдия всеми силами старается сохранять такое положение...

Конечно, оскорбления обижают особенно сильно из-за того смысла, который вкладывают в них ребята из Гильдии. И неважно, что если гильдейцы из старшего поколения поймают на таких разговорах своих щенков, то продержат целую неделю на голодном пайке... это не заденет гордость гильдейского сопляка и не позволит парнишке со станции получить то, для чего он не был рожден, - и не сделает науку утраченной Земли важной или значительной для Гильдии.

Итак, теперь Гильдия говорит: "Покиньте этот мир"? Отправляйтесь колонизировать бесплодную Модетту, а мы пока будем обшаривать звезды в поисках другой планетной системы, свободной от хозяев, - о-о, и еще, кстати сказать, вам надо будет добывать топливо и ископаемые, и строить станции возле тех звезд, чтобы дозаправлять корабли Гильдии, жить там, и умирать там, и делать это снова и снова, снова отдавать жизнь, проливать пот, преодолевать опасности - быть рабочими пчелами, пока гильдейские корабли путешествуют к новым местам, где снова понадобятся рабочие пчелы, чтобы строить... без конца через бесконечный космос, и все это время Гильдия будет сохранять свои приоритетные задачи и свои привилегии, которые поглощают почти все наши ресурсы...

Нет, лучше уж мы останемся здесь, на холодном ветру под угасающим небом. Под нашим небом, в котором сейчас заходит Мираж, а Модетта ещё только должна взойти, в этот занятный промежуток между сиянием дня и настоящей ночью.

Мы можем умереть здесь. Дела могут обернуться плохо. Микробы могут выкосить нас быстрее, чем мы разберемся, какая дрянь вызвала эту напасть. Мы можем нанести жуткий вред этому миру и каждому живому существу на нем.

Снова и снова возвращались к нему всякие страхи, пока он стоял в темноте, в шепчущей тишине на чужом склоне. Накатывала тоска по дому, стоило лишь подумать: вот, хорошо бы рассказать о том или этом родителям или друзьям, близким с самого детства, - тогда, словно воспоминание о недавней смерти, приходила мысль, что отсюда не позвонишь так просто по телефону, и никто не даст абсолютной гарантии, что посадочный челнок, на который мы возложили все свои надежды и само свое будущее, будет когда-нибудь построен.

Сюда, Вниз, вместе с Ианом прибыл Эстевес - помоги Господи бедному Хулио с его насморком и чиханьем. Они с Эстевесом просто не заговаривали о Верхнем Этаже, о своих сомнениях... они вместе учились, вместе получали специальность - знали друг друга всю жизнь... а как не знать в ограниченном мирке станции? Они с Хулио вдоволь обмусолили эти сомнения, пока не приняли решение, - но не зацикливались на них, когда узнали, что будут в команде, и уж тем более не начали пережевывать все снова, когда оказались здесь, Внизу. Здесь все отлично, нам нечего бояться, и Эстевес не станет тревожиться, если я запоздаю на ужин, нет, конечно не станет. Хулио сейчас наверняка просто стоит у окна и гадает, не стало ли мне дурно по дороге, не укусила ли меня какая-нибудь летучая тварь, ещё не занесенная в каталоги...

Иан сунул руки в карманы и двинулся обратно к жилым баракам - Эстевес, наверное, уже поставил ужин в микроволновую печь, настроив таймер на конец заката - здесь не устраивали общих трапез в установленное время, все ведь работали по расписаниям своих лабораторий, и ужин, какой ни на есть, выпадал на то время, когда кончается работа. Никакого шика, разносолов, да и надеяться на холодильники и всякое хитрое оборудование не приходится: на первом месте всегда оборудование для лабораторий, а кормежка - все замороженное, высушенное, обезвоженное, "добавь воды и вскипяти", и до смерти отвратительное, когда вспомнишь, что так будет всю жизнь. Наверное, Гильдия специально так выбирает меню, чтобы поставить нас на колени... чтобы мы молили Гильдию о спасении и хорошем обеде на станции.

А пока что Иан обнаружил у себя неожиданную и непривычную тягу к сластям, которые, несмотря на вечный медный привкус, были единственной приятной на вкус едой. И большей частью происходили они из лаборатории, где работал Иан, так что называл он их тем, чем они и были на самом деле полными химическими титулами.