Иноземец с черной аурой

Осторожно ощупал себя, все тело горит от боли, но благодаря лекарям она не такая острая, так что терпимо.

— Я не был гением, и когда родился, отец, увидев мой объем ауры, был разочарован. Как только я начал ходить, он пытался тренировать меня, но увидев, что к пяти годам я не достиг и пятой части той силы, которой обладал он в те же годы, отец перестал тренировать меня и отдал под попечительство мастеру Вейю. Моя мать умерла, а отец женился на ее младшей сестре. Тетя никогда не любила меня и мою мать, потому что считала, что мама украла у нее жениха. И даже после смерти мамы, когда тетя женилась на отце, она продолжала ненавидеть меня, еще и потому, что я был потенциальным наследником. Мне не было места в доме, но я… я все еще хотел быть рядом с отцом — известным и уважаемым мастером боевых искусств. Я хотел быть похожим на него, хотел, чтобы он смотрел на меня с гордостью. Я все поставил на это, тренировался без остановки, оттачивал мастерство и даже изобрел свой собственный стиль боя, освоил, даже пусть и совсем чуть-чуть, управление аурой на мастерском уровне. И все равно я проиграл.

Я удивленно покачал головой. Оказывается, все не так, как мне казалось с самого начала. А вообще, удивительно слышать такие откровения от Синая. Поначалу он казался мне холодным, отстраненным и даже немного надменным.

— Я не хотел в это верить, не хотел принимать эту горькую правду, но я бездарность. Во мне нет и капельки таланта отца.

Я глянул на Синая. Его лицо все еще спокойное, как у профессионального игрока в покер, пустой и отрешенный взгляд направлен в одну точку, только вот при этом глаза полны слез, и с уголков по щекам они стекают к подбородку, после чего падают каплями вниз.

— Я не достоин называться сыном главы края Аиши.

Я медленно опустился обратно на кровать, продолжая в легком смятении глядеть на Синая. Сильный, надменный и холодный изначально, теперь он таким не кажется. И если подумать, то сколько ему? Пятнадцать, может шестнадцать? Он еще слишком молод. А молодые люди, пусть и с сильным характером, очень ранимы. Хоть мне и самому восемнадцать, но я прошел через многое и даже чуть не умер. А в его жизни это, похоже, первое поражение. Десять лет он потратил на тренировки, пожертвовав детством и юностью, и как бы ни был крепок человек, его решимость и воля рано или поздно под напором неудач могут быть сломлены.

Он шмыгнул носом, затем, развернувшись, лег в постель и уставился в потолок. Лицо его все такое же безразличное, и только продолжающие литься слезы указывают на истинные чувства.

Вот дерьмо! С одной стороны, это не мое дело, но и оставить его просто так не могу, хотя еще недавно мы сражались насмерть.

— Я тоже не родился гением и тем более не родился в богатой семье, где у меня был бы личный наставник. Да, я позволял себе отдыхать, но так и нужно. Зацикливаясь лишь на одном — ты быстро перегоришь и можешь потерять запал, а без запала не сможешь достигнуть цели.

Он скосил на меня взгляд, брови чуть приподнялись.

— Поражение не повод сдаваться. Все мы когда-нибудь проигрываем, и я проигрывал. Главное то, что тобою движет.

— Но я желал признания отца. И теперь, когда проиграл — этого не случится, — ответил Синай.

Ого, похоже, контакт налажен.

— Это слишком мелко. Разве нормально воину сражаться ради чьего-то признания? Признания толпы? Признания девушки? Признания родителей? Я сражаюсь ради сражений. Я просто хочу найти сильного противника, чтобы победить его. И если я проиграю, то у меня будет стимул тренироваться усерднее, чтобы все-таки победить того, кто одолел меня.

Синай повернул голову, взгляд его стал серьезней.

— Тебе стоит перестать тренироваться ради того, чтобы впечатлить отца. Начни тренироваться потому, что тебе нравятся боевые искусства, потому что тебе хочется победить кого-то сильного. В конце концов, тебе не нужно сражаться, чтобы получить признание отца. Ни турниры, ни победы в них — не важны. Твои тренировки должны быть направлены на то, чтобы превзойти его. Брось ему вызов и одолей, и поверь мне, как только ты победишь отца в поединке — тогда он тебя и признает.

Синай, поморщившись от боли, заставил себя сесть, рукавом вытер слезы, взгляд его стал серьезным.

— Вот так. Ты слышал наш с ним разговор?

Парень кивнул.

— Тогда ты знаешь, что твой отец примет участие в турнире мастеров, где мы будем сражаться. Сам турнир состоится через три года. Ты уже вошел в топ-20 бойцов, так что уже в следующем году опять сможешь принять участие в турнире края. Заняв третье место уже через год, сможешь участвовать в турнире провинции — если займешь первое место, то станешь мастером. А значит, через год, когда начнется турнир мастеров — сможешь принять в нем участие, где будет выступать и твой отец. Если одолеешь его, тогда и получишь признание.

Брови парня сошлись над переносицей, он сжал кулаки и, глядя в одну точку, о чем-то крепко задумался.

Тем временем со стороны арены раздались аплодисменты. Похоже, представление закончилось.

— В общем, увидимся на турнире мастеров через три года.