Иноземец

Ленуар доказывал: лепить земные имена и названия на основе чисто поверхностного сходства — значит, вводить в заблуждение последующие поколения, сбивать их с толку; они будут путаться, забывая, где они находятся и кто такие они сами. Это может создать умонастроение, которое будет рассматривать этот мир с позиций нашей собственной эволюционной истории, хозяйское, собственническое умонастроение — а это нехорошо, доказывал Ленуар; и более того, такое умонастроение раз за разом будет устанавливать ошибочные связи в науках о жизни и, из-за этих ошибочных связей, приводить к ошибочным решениям, которые обойдутся очень дорого. Порча языка в попытках дать название тому, чего не понимаешь полностью, может, с одной стороны, оказаться роковой для нашей собственной культуры и человеческой природы, а с другой — страшно вредоносной для тех самых экосистем, которые мы ищем ради собственного выживания.

Итак, это не Земля. С другими вариантами названия совет заклинило намертво; и как еще, если не «мир», могли называть пра-правнуки Ленуара этот голубой, окутанный облаками дом, который нашел для них Тейлор?

И вот теперь, когда мы перекопали эту солнечную систему, добывая полезные ископаемые, построили станцию, создали экономику, которая смогла, пусть не без трудностей, соорудить посадочный аппарат для достижения поверхности планеты, Пилотская Гильдия хочет, чтобы мы все бросили, просит нас, после почти ста пятидесяти лет пребывания на орбите вокруг этого мира, закрыть станцию и переправить все на безвоздушную и безводную планетную базу, которую Гильдия с радостью предоставит нам на Модетте, четвертой от солнца планете… подальше от возможности вмешаться в дела мира, который, по несокрушимому убеждению Гильдии, должен оставаться священным и неприкосновенным, не затронутым человеческим влиянием, не загрязненным человеческим присутствием.

И означает это, что нам всем придется жить под пятой у Гильдии, — ибо это тоже входит в цену Модетты…

Теперь солнечные лучи касались лишь самых верхушек зданий. Западный склон холма был уже весь в тени. Иан прислонился к стене четвертой лаборатории и залюбовался буйством красок, скользя взглядом поверх рыжей глины на охранных полосах дальше, к холмам, покрытым вздыхающей травой.

Травы оказались именно травами, департамент заявил это определенно и официально, и вот уже две недели мы можем пользоваться этим названием вполне официально и строго научно — что подтвердило теории и догадки, высказанные за сто пятьдесят лет наблюдений с орбиты. Они действовали в точном соответствии со своими критериями, люди, которые считали такие дела важными, — те, кто посвятил всю свою трудовую жизнь заучиванию названий для предметов, которые они видели только на картинках, а потом обучали других, поколение за поколением, — сто пятьдесят лет изучения таксономии и экосистем мира своих предков, которого сами они никогда не видели…

Гильдия, конечно, твердила, что все это выеденного яйца не стоит. Сыновья и дочери гильдейцев не посещали уроков Изучения Земли, ну уж нет. Сыновья и дочери гильдейцев изучали физику и техобслуживание корабля — все эти годы, пока «Феникс» не полетел снова, — а это практично, отправлять в рейс звездолет, когда мы тут с трудом добываем самое необходимое для жизни?

«Ну вас, дураков!»

Гильдейские щенки называли ребят со станции и дураками, и похуже…

А за что? Дураки — потому что подвергаем опасности планету, на которую Гильдии наплевать? Дураки, потому что мечтаем о мире, который, любому видно, так щедро предлагает все, что мы добываем с риском для жизни, причем большую часть добытого нами в шахтах закладывают в резерв, согласно гильдейскому списку приоритетных задач?

Дураки — потому что оспариваем власть Гильдии? Когда ты никак не можешь войти в Гильдию, если не являешься потомком первого экипажа «Феникса»? Не это ли главная причина, из-за которой рожденные в Гильдии называют нас дураками? Потому что ни один потомок строителей станции никогда не сможет переступить разделительную линию и обучаться на гильдейца, и Гильдия всеми силами старается сохранять такое положение…

Конечно, оскорбления обижают особенно сильно из-за того смысла, который вкладывают в них ребята из Гильдии. И неважно, что если гильдейцы из старшего поколения поймают на таких разговорах своих щенков, то продержат целую неделю на голодном пайке… это не заденет гордость гильдейского сопляка и не позволит парнишке со станции получить то, для чего он не был рожден, — и не сделает науку утраченной Земли важной или значительной для Гильдии.