И тут же произошли два события. Одновременно. Во-первых, зал за его спиной погрузился во тьму. В тот самый миг, как факел пересек незримую границу, и система, собирающая и фокусирующая свет, потеряла его из вида. Произошло это без всякой магии, исключительно с помощью одного компьютера, кучи проводов, оптиковолокна, светодетекторов и светоизлучателей. Равно как и без магии произошло второе событие — до Зака донеслись голоса. Без магии, потому что они бы донеслись до него и раньше, потрудись он несколько напрячь слух. Однако на дворцовой площади мозг Зака уделял большее внимание обработке зрительных образов, чем акустических. Теперь же глазам стало больше не на что смотреть, и мозг от нечего делать занялся другими органами чувств. И, в частности, ушами, которые и сообщили примерно следующую информацию: где-то там, впереди, по ходу туннеля, находятся существа, издающие что-то, по частотному диапазону похожее на человеческую речь. Увы, более точное описание уши давать отказывались, ссылаясь на границу чувствительности, однако и того, что они уловили, хватило, чтоб мозг сделал определенные выводы. А следом за мозгом те же выводы сделал и Зак.
Выводы эти были слишком глобальны, чтоб их можно было выразить обычными словами. Это были некие мегавыводы, выводы выводов, состоящие из кучи более мелких выводов, которые в свою очередь делились на еще более мелкие, и так до бесконечности. Это только вещество, как известно, имеет квант, элементарную частицу. Ну и свет тоже. А выводы, это и не материя, и не волна, так что их можно делить сколько душе угодно, без особых конфликтов в окружающей тебя природой.
Спустя промежуток времени, равный примерно одному миллиарду четыремстам двадцати миллионам колебаний между двумя из энергетических уровней атома водорода (для тех, кто не в курсе — это с большой точностью одна секунда (для тех, кому интересно — на самом деле примерно 1420405751,8 между уровнями 2P1/2 F = 1 и F = 0(для тех, кто до сюда дочитал — нужна же книге правдоподобность! Вот я ее так и добавил))) выводы, пройдя все стадии эволюции, добрались до состояния, когда их уже можно было в первом приближении выразить словами. И если это проделать, то звучали они примерно так — если где-то говорят, то там люди, а значит там, возможно, родители; если говорят, но не приближаются — что-то мешает; если что-то мешает — не надо бежать с распростертыми объятиями, вообще не надо бежать, а надо погасить факел, попросить лошадь не так стучать копытами по каменному полу и, максимально незаметно, добраться до источника шума.
Сделав такие выводы, Зак им и последовал. Разве что конь в ответ на его просьбу лишь посмотрел внимательно своими умными глазами, махнул своим умных хвостом и пожал своими умными плечами. Мол, как смогу, так и пройду. А не нравиться — воспользуйся ногами, тебе же их природа для каких-то целей дала. Поняли ли Зак и конь друг друга — так и осталось загадкой, ответа на которую история, увы, не знает. Однако выводы сделали оба, конь старался ступать так тихо, как ему позволяли копыта и поверхность камня, а при приближении источника звука Зак спустился со спины животного, и дальше продолжил путь собственными ногами. Естественно, что все это происходило в полной темноте. К счастью для Зака, тут не было никаких ловушек, пропастей под ногами, боковых проходов, так что, держась за стену, можно было спокойно идти вперед и без источника освещения.
Когда до источника звука оставалось совсем немного, и, при желании и хорошем слухе можно было даже попытаться что-то расслышать, коридор сделал крутой зигзаг, и в глаза Менскому ударил яркий свет.
Впрочем, ярким он был только после подземной темноты. На самом деле до Менского дошли лишь отголоски от тех десятков факелов, что горели недалеко от него. Горели там, где говорили люди. Возникает разумный вопрос, там, это где? Ответ — все в том же проходе, только по другую сторону от двух решеток, этот проход перекрывающих.